Благородный Дом. Роман о Гонконге. Книга 1. На краю пропасти - Джеймс Клавелл (1981)

– Из четырех ведущих гонконгских компаний решающий голос у нас… – Громкий телефонный звонок не дал ему договорить. Все посмотрели на телефон.

– Это теперь твой телефон, не мой, – мрачно буркнул Аластэр Струан.

Данросс снял трубку.

– Данросс. – Послушав немного, он произнес: – Нет, мистер Аластэр Струан покинул свой пост, теперь я тайбань «Струанз». Да. Иэн Данросс. Что в телексе? – Он снова стал слушать. – Да, благодарю вас.

Он положил трубку. Потом наконец нарушил тишину:

– Звонили из нашего офиса в Тайбэе.[10] «Нетающее облако» затонуло у северного побережья Формозы.[11] Они полагают, что судно пошло на дно со всем экипажем…

Воскресенье

18 августа 1963 года

Глава 1

20:45

Полицейский в легком тропическом костюме и белой рубашке с форменным галстуком стоял, опершись на угол стойки бюро информации, и незаметно наблюдал за высоким евразийцем. В ярко освещенном здании аэропорта было жарко. Влажный воздух полнился запахами. Как всегда галдящие толпы китайцев. Мужчины, женщины, дети, грудные младенцы. Подавляющее большинство – кантонцы. Другие азиаты, несколько европейцев.

– Суперинте́ндент?

Мило улыбаясь, ему протягивала трубку девица из бюро информации.

– Вас, сэр. – Белоснежные зубы, темные волосы, темные миндалевидные глаза, прелестная золотистая кожа.

– Спасибо. – Он обратил внимание, что девица из Кантона и новенькая. Улыбка на самом деле ничего не значила, за ней не скрывалось ничего, кроме кантонского бесстыдства, но ему на это было наплевать. – Да, – сказал он в трубку.

– Суперинтендент Армстронг? Это диспетчерская. «Янки-2» только что приземлился. По графику.

– По-прежнему шестнадцатый выход?

– Да. Он будет там через шесть минут.

– Спасибо. – Роберт Армстронг был мужчина немаленький. Он перегнулся через стойку и положил трубку. При этом отметил длинные ноги девицы, ее соблазнительные формы, подчеркнутые глянцевым, чересчур облегающим форменным чунсамом,[12] и попытался на секунду представить, какова она в постели. – Как тебя зовут? – спросил он, прекрасно зная, что никому из китайцев не хочется называть свое имя полицейскому, тем более европейцу.

– Мона Лян, сэр.

– Спасибо, Мона Лян. – Он кивнул, не отрывая от нее бледно-голубых глаз, и заметил, что она почувствовала его взгляд и слегка поежилась. Это было приятно. Он ухмыльнулся и снова переключил внимание на того, за кем следил.

Евразиец, Джон Чэнь, стоял у одного из выходов без сопровождающих, и это было удивительно. Удивительно было и то, что он нервничал. Обычно Джон Чэнь сохранял полную невозмутимость, а теперь поминутно посматривал то на свои часы, то на табло ПРИБЫТИЕ, потом снова на часы.

«Еще минута – и начнем», – подумал Армстронг.

Он потянулся было в карман за сигаретой, но вспомнил, что бросил курить две недели назад в качестве подарка на день рождения жены. Поэтому лишь коротко выругался и засунул руки еще глубже в карманы.

Вокруг бюро информации носились и толкались неугомонные пассажиры и встречающие. Они то уходили, то возвращались, громко спрашивая, где и когда, как и почему и снова где на самых различных диалектах. Кантонский он понимал хорошо. Немного знал шанхайский и северный пекинский.[13] Несколько выражений и бо́льшую часть ругательств на диалекте чаочжоу. Чуть-чуть тайваньского.

Он уже шел от стойки легкой походкой спортсмена – на голову выше всех в толпе, крупный, широкоплечий. Он отслужил в полиции Гонконга семнадцать лет и теперь возглавлял Си-ай-ди – департамент уголовного розыска – района Коулун.

– Добрый вечер, Джон, – сказал он. – Как дела?

– О, привет, Роберт. – Джон Чэнь мгновенно насторожился. По-английски он говорил с американским акцентом. – Все замечательно, спасибо. А у тебя?