Битва за Рим (Венец из трав) - Колин Маккалоу (1991)

Война в Италии была окончена. Хотя марсы формально никогда не признавали своего поражения, среди всех народов, которые выступили против Рима, они были разорены больше всех — едва ли хоть один взрослый марс мужского пола остался в живых. В феврале Квинт Поппедий Силон бежал в Самний и соединился с Мутилом в Эзернии. Он нашел Мутила жестоко израненным, в ужасном состоянии и вряд ли способным когда-нибудь вновь возглавить армию — у него была парализована нижняя половина тела.

— Я должен передать руководство Самнием тебе, Квинт Поппедий, — сказал Мутил.

— Нет, — вскричал Силон, — у меня нет твоего опыта руководства войсками, особенно самнитскими, и уж тем более я не обладаю твоим талантом полководца.

— Это еще не все. Мои самниты решили следовать за тобой.

— Неужели самниты действительно хотят продолжать войну?

— Да, но во имя Самния, а не Италии.

— Я понимаю. Однако ведь остался же хоть один самнит, способный повести их!

— Нет, Квинт Поппедий, это должен сделать ты.

— Ну что ж, очень хорошо, — вздохнул Силон.

Они не говорили вслух о том, что их надежды на независимость Италии рухнули. Не обсуждали они и то, что оба и так знали: если с Италией будет покончено, Самний не сможет победить.

В мае последняя повстанческая армия выступила из Эзернии под командованием Квинта Поппедия Силона. Она насчитывала тридцать тысяч пехотинцев и тысячу всадников и была усилена еще двадцатью тысячами вольноотпущенников. Большинство пехотинцев составляли раненые в предыдущих битвах, которые добрались до Эзернии — единственного безопасного места; Силон повел кавалерию за собой и прорвал кольцо римлян, сомкнувшееся вокруг города. Эта вылазка была неизбежной: Эзерния не могла долгое время кормить такое количество ртов.

Каждый выступивший в поход знал, что положение безвыходное, и никто не надеялся на победу. Самое большее, на что они могли рассчитывать, — это дорого продать свою жизнь. Но когда солдаты Силона взяли Бовиан и перебили там римский гарнизон, почувствовалось некоторое облегчение. Неужели оставался еще шанс? Метелл Пий и его армия расположились под Венузией на Аппиевой дороге, так что до Венузии путь был свободен.

И там же, под Венузией, состоялась последняя битва Италийской войны, завершившая странный круговорот событий, которые начались со смертью Марка Ливия Друза. На поле битвы под Венузией сошлись в единоборстве два человека, любившие Друза больше всего, — его друг Силон и его брат Мамерк. Пока самниты гибли тысячами, не в силах противостоять более опытным и сильным римлянам, Силон и Мамерк упорно сражались друг с другом. Наконец Силон упал. Мамерк стоял, глядя на марса со слезами на глазах и с поднятым мечом в руке, но все еще колебался.

— Прикончи меня, Мамерк, — задыхаясь, произнес Квинт Поппедий Силон, — ты должен отомстить мне за убийство Цепиона. Я не хочу идти в триумфальной процессии Поросенка.

— За Цепиона! — воскликнул Мамерк, пронзил Силона мечом и лишь затем безутешно оплакал его, Друза и горечь победы.

— Свершилось, — сказал Метелл Пий Поросенок Луцию Корнелию Сулле, который прибыл в Венузию, как только услышал шум битвы. — Венузия вчера сдалась.

— Нет, не свершилось, — мрачно отозвался Сулла, — это не может свершиться, пока Эзерния и Нола не покорены.

— А ты не подумал о том, — робко осмелился возразить Поросенок, — что, если мы снимем осаду Эзернии и Нолы, жизнь там войдет в нормальное русло?

— Уверен, что ты прав, — ответил Сулла, — и именно поэтому мы не снимем осаду с этих городов. Почему они должны выйти сухими из воды? Помпей Страбон не позволил этого Аскулу. Нет, Поросенок, Эзерния и Нола останутся в том положении, в котором они находятся сейчас. И если потребуется — вечно.

— Я слышал, Скатон мертв и пелигны сдались…