Судебнaя экспертология: проблемы и решения (от теории – к прaктике) - Каримжан Шaкиров (2016)

Наиболее полно ее выразили В.Д. Арсеньев и В.Г. Заблоцкий, которые, не соглашаясь с тезисом о невозможности отнесения правовых знаний к специальным, пишут: «Юридические знания, например, в области криминалистики, используются именно как специальные при производстве криминалистических экспертиз. Точно так же правовые знания в области некоторых специальных вопросов… относятся к предмету соответствующих экспертиз – автотехнической, по технике безопасности, бухгалтерской и т. д. Более того, криминалистические и некоторые другие юридические знания (познания), непосредственно используемые следователями, судьями и иными субъектами, ответственными за ведение уголовного процесса в соответствующей его стадии, тоже относятся к специальным»18.

Нетрудно заметить, что приведенные определения, в целом правильно раскрывая суть понятия «специальные знания» как не общеизвестных, в число которых обоснованно включаются юридические знания, вместе с тем как бы размывают устоявшиеся в специальной литературе представления о них как о соотносимых прежде всего с процессуальным статусом специалиста и судебного эксперта.

В самом деле, если отталкиваться от подобного варианта толкования понятия «специальные знания», то тогда требуется признать, что оно в равной степени может быть распространено как на экспертов и специалистов, так и на любого участника процесса, чьи познания используются для решения задач судопроизводства в качестве специальных. С другой стороны, признавая приводимые определения специальных знаний как в целом правильно отражающие их содержательную основу, приходится констатировать, что с точки зрения процессуальной процедуры применения в судопроизводстве их расширительное понимание уже не будет нести требуемой смысловой нагрузки, а следовательно, теряет изначальное практическое значение.

В связи с включением в структуру специальных знаний познаний в области права, в частности криминалистических, в специальной литературе были предприняты попытки по обоснованию этой позиции. Так, П.П. Ищенко предполагал целесообразным ввести в научный обиход термин «криминалистические познания и навыки» для характеристики правового статуса специалиста. Раскрывая суть своего предложения, автор пишет: «В широком плане это познания и навыки, пригодные для обнаружения, закрепления, изъятия и исследования доказательств… Основное отличие криминалистических познаний от всех иных состоит в том, что их носители специализируются на обнаружении, закреплении и изъятии доказательств, т. е. это специалисты, чья деятельность постоянно связана с расследованием преступлений. Представители иных отраслей знания, как правило, не компетентны в обнаружении, закреплении и изъятии доказательств, зато они могут обратить внимание следователя на те обстоятельства, изучение которых будет способствовать обнаружению, закреплению и изъятию доказательств»19. Основываясь на данном постулате, П.П. Ищенко дает свое определение специальных знаний, используемых в уголовном судопроизводстве. Он считает, что это любые профессиональные знания, которые могут оказать содействие в обнаружении, фиксации и изъятии доказательств. Специальными знаниями следователи и судьи располагают, но, как правило, в ограниченном объеме, что, на его взгляд, и послужило одной из причин создания института специалистов в уголовном судопроизводстве.

Как видим, из предложения автора, выделяющего в качестве специальных знаний криминалистические познания и навыки, довольно трудно уяснить, в чем их отличие, если носителями таковых, наряду со специалистом, можно называть следователя, суд или эксперта.