И с этой мыслью пришла ужасная догадка, что в подобном огненном море неминуемо должно было погибнуть много людей. Ведь огонь обрушивался на них с внезапностью приливной волны, проносился по лесам с быстротой призового скакуна, и только это узенькое железнодорожное полотно было ненадежной спасительной нитью. Во многих местах люди могли избежать гибели только чудом. А в смолистых хвойных лесах, среди которых жила Нейда, пожар, конечно, бушевал с наибольшей силой. И, борясь с ледяным ужасом, сковывавшим его сердце, Мак-Кей вспомнил про седого старичка миссионера, отца Джона, в хижине которого укрылась Нейда в ту далекую грозовую ночь, когда Джед Хокинс лежал мертвый на тропе, уставя единственный невидящий глаз в темное небо, раздираемое вспышками молний. Отец Джон тогда обещал ему позаботиться о Нейде, и теперь Мак-Кей твердил себе, что миссионер, конечно, сумел спасти ее от огненной смерти, которая накатывалась на них, как лавина. Он говорил себе, что иначе быть не может. Он даже выкрикнул эти слова, и Питер, услышав его голос, подбежал и ткнулся мордой в ногу хозяина.

Но страх не исчез. Наоборот, он все больше терзал Веселого Роджера. Мак-Кею дважды в его жизни довелось бежать наперегонки со смертью во время лесного пожара. Но те пожары не шли ни в какое сравнение с этим. Веселому Роджеру вдруг показалось, что он слышит рев огня, что корчащаяся в пламени земля содрогается у него под ногами, что над головой у него, рассыпая искры, проносятся горящие головни, а все вокруг затянуто смрадным дымом. Всего несколько часов назад он видел место, где прежде стояла хижина отца Джона — и там и вокруг были только уголь и зола. Что, если огонь застал их врасплох и им некуда было бежать?..

Он крикнул, не находя сил смириться с неизбежным:

— Этого не может быть, Питер! Не может! Они добрались до железной дороги… или до озера… и мы найдем их в каком-нибудь поселке.

Он остановился и вгляделся в лунный сумрак слева. То, что он там увидел, заставило его спуститься с насыпи, под которой тянулась канава, наполовину заполненная жидкой черной грязью. Это были остатки хижины заготовщика шпал — куча обгоревших бревен, разметенная ветром зола. Даже здесь, у самой железнодорожной насыпи, огонь пожрал все.

Мак-Кей опять перебрался через канаву, утонув по колено в грязи, и пошел дальше. Он напрягал все душевные и физические силы, чтобы отогнать от себя безумие. Вновь и вновь он повторял вслух, что Нейда и миссионер спаслись, что он отыщет их в одном из поселков. Про полицию он и не вспоминал. Какая разница, что случится с ним? Лишь бы ему удалось найти Нейду, убедиться, что она жива, прежде чем его настигнет погоня или он попадет в засаду. Тем не менее он сознавал, что ему следует соблюдать осторожность, хотя он и готов был рисковать чем угодно, только бы увидеть Нейду.

Они шли по путям около часа, а луна, заходившая на западе, словно обернулась, чтобы еще раз посмотреть на них. Позади них, когда они оглядывались, зияла черная бездна, а впереди, там, куда падали лунные лучи, маячили смутные тени и даже можно было что-то рассмотреть. Дважды они замечали за мертвыми стволами серебряный блеск озер и около мили шли вдоль речки, слушая ее дружелюбное журчание. Но даже и здесь, где вода готовилась приветствовать жизнь, жизни не было и следа.

Прошел еще час, и Веселый Роджер с бьющимся сердцем все упорнее напрягал зрение, стараясь рассмотреть, что кроется в сумраке перед ним. До ближайшего поселка оставалось около мили — до поселка с лесопильней, деревянными плоскими горами опилок, с аккуратными деревянными домиками и лавкой, где лес подступал к самым дверям. Конечно же, обитатели поселка отстояли его от огня, и там он найдет Нейду с миссионером. Ведь отец Джон часто посещал этот поселок румяных голубоглазых финнов-переселенцев.