Фавориты Фортуны - Колин Маккалоу (1993)

– Если ты так уверен, для чего тебе я? – спросил молодой человек, чувствуя, как испаряется гордость, вызванная сознанием собственной значимости.

Кампания в Клузии была короткой, беспощадной, решительной. Много противников убито, много взято в плен, а те, кому удалось скрыться, принадлежали к числу людей, которые вообще всегда заранее планируют отступление. В рядах сдавшихся не оказалось старших легатов, что послужило большим разочарованием. Об измене самого Карбона Помпей не знал, пока не кончилось сражение, – только тогда историю о его ночном побеге со слезами на глазах рассказали Помпею трибуны, центурионы и солдаты. Великое предательство!

Сразу же после этого пришел вызов от Суллы, что доставило Помпею огромную радость. От него требовалось привести шесть легионов и две тысячи кавалерии. То, что Варрон последует за Помпеем, само собой разумелось. В то же время Красс и Торкват оставались в Клузии. Но для чего Сулле потребовалось столько солдат в лагере, и без того трещавшем по швам? И действительно, армия Помпея была направлена в лагерь на берегу озера Неми.

– Здесь ты мне не нужен, – объяснил Сулла, облокотившись на парапет наблюдательной башни на стене, он тщетно вглядывался в направлении Рима. Его зрение сильно ухудшилось с тех пор, как он заболел, хотя признаваться в этом ему не хотелось. – Я все ближе, Помпей! Все ближе и ближе.

Обычно не робкий, Помпей не мог высказать вопрос, который так и вертелся у него на языке: что будет делать Сулла, когда война закончится? Как он собирается восстанавливать свою репутацию, как защитит себя от будущих репрессий? Он же не сможет все время держать при себе армию. А как только Сулла распустит ее, любой, кто обладает достаточным авторитетом, будет иметь право призвать его к ответу. И может статься, что этим человеком окажется кто-то из нынешних преданных сторонников Суллы. Кто знает, о чем на самом деле думают такие люди, как Ватия и старший Долабелла? Оба достигли консульского возраста. Как сможет Сулла отгородиться от всех своих врагов? Враги великого человека – как Гидра. Не имеет значения, сколько голов ему удастся отрубить, они всегда будут отрастать снова, и зубы у них каждый раз будут страшнее и острее.

– Если здесь я тебе не нужен, Сулла, то где я нужен тебе? – с недоумением спросил Помпей.

– Сейчас начало секстилия, – сказал Сулла, повернулся и стал спускаться по ступенькам.

Больше ничего не было сказано, пока они не дошли до дна ущелья под стенами, где люди носили камни и масло, чтобы бросать зажженные факелы на головы тех, кто попытается взобраться на стены, а также снаряды для катапульт, уже ощетинившихся на укреплениях. Солдаты складывали пики, стрелы и щиты.

– Сейчас начало секстилия, – напомнил Помпей, когда они с Суллой остались одни и пошли по боковой дороге к озеру Неми.

– Ну разумеется! – с удивлением сказал Сулла и засмеялся, увидев выражение лица Помпея.

Очевидно, от Помпея ждали, что он тоже засмеется. Помпей засмеялся.

– Да, точно, – сказал он и добавил: – Начало секстилия.

С трудом успокоившись, Сулла решил, что повеселился достаточно. Лучше над этим будущим Александром больше не смеяться и сказать ему все.

– У меня для тебя, Помпей, особое поручение, – отрывисто проговорил Сулла. – Остальные тоже узнают об этом, но не сейчас. Я хочу, чтобы ты был уже далеко, прежде чем поднимется буря протеста – ибо протестовать будут! Видишь ли, я хочу попросить тебя об одной вещи, которую не должен поручать никому, кто не был хотя бы претором.

Заинтригованный, Помпей остановился, взял Суллу за руку и повернул лицом к себе – темно-голубые глаза заглянули в светло-голубые. Они стояли в лощине на обочине открытой дороги, и шум работ, ведущихся впереди и позади, заглушался густыми зарослями куманики, роз и ежевики.