Отступник - Робин Янг (2012)

– Рискну повторить вновь: какой бы славной ни была забава, я предпочел бы окропить лезвие своего меча кровью по более достойному поводу. Сколько еще вы намерены оставаться здесь?

Роберт не ответил, но отделаться от лорда из Восточного Лотиана, который оставался рядом с ним на протяжении последних трех лет, сражаясь бок о бок, было не так-то легко.

– Мы должны вернуться домой, Роберт. Мы нужны там. Эта поездка была ошибкой.

Роберта захлестнул гнев. В словах Александра таилась горькая правда, слышать которую он не хотел.

– У нас еще есть надежда. Мы пока так и не получили известий от монахов из Бангора. Минула всего неделя с тех пор, как Донах отправил гонца в аббатство. Я хочу дать им больше времени.

– Больше времени? – Александр понизил голос, чтобы остальные не услышали их разговор. – Монахи так и не ответили на первое послание, которое мы отправили им три месяца назад, но, даже если им известно, где посох, с какой стати они расскажут об этом нам? Из того, что мы знаем – ночная кража, убийство привратника, – со всей очевидностью вытекает, что тот, кто забрал его из собора, хотел, чтобы посох исчез без следа. И граф Ольстер тоже не сумел отыскать его, несмотря на то что его рыцари обшарили Ирландию вдоль и поперек. Клянусь Богом, если уж такой человек, как Ричард де Бург, влиятельный и богатый, не смог найти реликвию, неужели это удастся нам?

Роберт уставился на тушу оленя, глядя, как Донах снимает шкуру с живота, отдирая ее от мышц. Гордость его восставала против правды, звучавшей в словах Александра. Он должен быть уверен, что поступил правильно, приехав сюда, какие бы сомнения его при этом ни одолевали.

– Вы можете вернуться в Шотландию. Я не стану мешать вам. Но я остаюсь.

– Мне некуда возвращаться. Я потерял все, когда присоединился к вам в борьбе за ваше дело. Мы оба потеряли. – Глядя поверх голов людей на поляне, Александр нашел взглядом своего кузена. – Длинноногий[8] закует нас с Кристофером в кандалы, едва мы покажемся в своих владениях.

Роберт посмотрел на Кристофера Сетона. Йоркширец, которого он сам произвел в рыцари, о чем-то оживленно болтал с Эдвардом и Найаллом.

– Ваши земли можно отвоевать обратно. Перед отъездом мы освободили обширные территории, а Джеймс Стюарт и остальные продолжают борьбу в наше отсутствие.

– Это не будет значить ничего, если король Эдуард вернется с могучей армией. Он едва не стер нас с лица земли в ходе своей последней кампании. Под Фолкирком[9] мы потеряли десять тысяч человек. Уильям Уоллес во Франции, вы – здесь, и кто теперь сможет противостоять англичанам? Скажите мне, неужели вы готовы вверить судьбу королевства в руки такого человека, как Джон Комин?

Роберт с такой силой стиснул зубы, что на скулах у него заиграли желваки. Месяцы, проведенные вдали от Шотландии, не смогли погасить ненависть, которую он питал к своему врагу. Скорее напротив, время лишь ярче раздуло ее пламя, поскольку его угнетало осознание того, что чем дольше он пребывает вдали от родины, тем сильнее становятся позиции Комина.

Два года назад, почти день в день, после того как Уильям Уоллес отрекся от почетной должности хранителя Шотландии, Роберта и Джона Комина, ровесников и наследников своих состоятельных семей, избрали на его место. Они правили разоренной страной, в которой не было короля, руководя разрозненным сообществом графов, лордов, рыцарей и крестьян, стремившихся положить конец владычеству Эдуарда Длинноногого. Это был нелегкий союз. Между двумя молодыми людьми вспыхнула вражда, но хуже всего были ожесточение, злоба и недоверие, существовавшие между их кланами. Отравленная предательством, совершенным в давние времена, эта дурная кровь пропитала собой и последующие годы, передаваясь от отца к сыну.