Беженец - Алан Гратц (2017)

Сунниты ненавидели шиитов, но еще больше ненавидели, когда те привлекали к себе внимание. Мальчики постарше хотели, чтобы Халид сидел тихо и не высовывался.

Махмуд с боевым кличем, которым гордился бы Росомаха, бросился на врага. И был избит так же жестоко, как и его друг.

С того дня Махмуда и Халида невзлюбили. Те двое постоянно унижали и избивали их на переменах и после занятий. Именно тогда они поняли, как важно стать невидимками. Махмуд весь день оставался в классе, никогда не выходил в туалет или на футбольное поле. Халид больше не отвечал на вопросы учителя, даже когда тот обращался прямо к нему. Если хулиганы не заметят тебя, значит, и не ударят. Тогда же Махмуд осознал, что вдвоем с Халидом они крупная мишень. Они поняли, что поодиночке быть невидимыми легче.

Мальчики ничего не сказали друг другу, и за год отдалились так сильно, что перестали даже здороваться при встрече в вестибюле школы.

Год спустя Халид погиб во время авианалета. В Сирии в 2015 году лучше было вообще не иметь друзей.

Махмуд наблюдал, как парни набрасываются на мальчика с хлебом. Мальчика, которого он даже не знал, но чувствовал, как в душе зашевелились негодование, гнев, сочувствие. Махмуд дышал часто и неровно, руки сами сжались в кулаки.

– Мне следует сделать что-то, – прошептал он.

Но он знал: лучше не вмешиваться. Голову вниз, глаза в землю, капюшон на лоб – вот он, способ стать невидимым. Раствориться. Исчезнуть.

Махмуд взял младшего брата за руку, повернулся и нашел другой путь домой.

Йозеф

Берлин, Германия. 1939 год

1 день вдали от дома

Они словно стали невидимками.

Йозеф и его сестра следовали за матерью сквозь толпу на Берлин-Лертер, одном из главных столичных вокзалов. Йозеф и Рут несли по чемодану, мать была нагружена двумя: в одном были вещи мужа, в другом – ее собственные.

Ни один носильщик не поспешил на помощь, ни один служащий не остановился спросить, не нужно ли помочь найти поезд. Ярко-желтые звезды Давида, которые Ландау носили на нарукавных повязках, словно превратились в волшебные талисманы, сделавшие их невидимыми, так казалось вначале. Йозеф заметил, что их обходят стороной. Служащие и другие пассажиры расступались, давая им дорогу. Толпа обтекала их, как вода обтекает неподвижный камень. Люди предпочитали не замечать Ландау.

Войдя в поезд, Йозеф и его семья сели в купе, обозначенное буквой «Е», – начальной буквой слова «евреи», чтобы ни один «истинный» германец не забрел туда по ошибке. Они отправлялись на северное побережье, в Гамбург. Там их должен встретить отец, и они сядут на корабль. В день, когда они получили телеграмму от папы, мать Йозефа забронировала четыре билета в единственное место, где их согласились принять: остров Куба на другом конце света.

С тех пор как свыше шести лет назад нацисты пришли к власти, евреи бежали из Германии. Но теперь, в мае 1939 года, большинство стран перестали принимать беженцев или требовали заполнять множество документов, да еще и платить, прежде чем пускали их в страну. Йозеф и его семья надеялись когда-нибудь перебраться в Америку, но просто приплыть в нью-йоркскую гавань на лодке было, конечно, нельзя. США каждый год принимали определенное количество беженцев, семья Йозефа хотела подождать своей очереди на Кубе.

– Мне жарко, – пожаловалась Рут, дергая маму за пальтишко.

– Нет-нет, – запротестовала та. – Ты не должна снимать пальто, ясно? И не смей никуда без него ходить. Пока мы не доберемся до Кубы.

– Я не хочу на Кубу, – заныла Рут, когда поезд тронулся. Мать усадила ее на колени.

– Знаю, дорогая. Но мы должны ехать, чтобы избежать опасности. Это будет настоящим приключением.