Беженец - Алан Гратц (2017)

Здание снова застонало, и кухня на верхнем этаже стала наклоняться в сторону улицы. Она упала на шестой этаж, а потом в квартиру Махмуда. Все стало складываться, как костяшки домино. Махмуд едва успел крикнуть: «Бежим!» Он оттащил Валида и сестру, прежде чем весь дом с грохотом, похожим на гул истребителя, рухнул на улицу.

Стоя на тротуаре на противоположной стороне и вцепившись в Хану и Валида, Махмуд неожиданно сообразил, что мать оставалась в здании.

– Мама! МАМА! – завопил он.

– Махмуд! Валид! – крикнула мать, показавшись из-за горы обломков вместе с семьей Саррафа. Все были покрыты серой пылью. Мать подбежала к детям и стала их обнимать.

– Мы вышли через черный ход, – пояснила она. – И как раз вовремя.

Махмуд вновь взглянул на дом. Квартиры больше не существовало. Она была полностью уничтожена. Что им теперь делать? Куда идти?

Мать принесла школьные рюкзаки и теперь, когда отдала их детям, взяла Хану. Махмуд не понимал, почему так важно было спасти именно эти вещи, пока не увидел, что они набиты одеждой и пеленками. Мать постаралась вынести из дома хоть что-то. Все, что у них осталось, было в этих рюкзаках.

– Я не могу дозвониться до вашего отца, – вздохнула она, теребя в руках телефон. – Опять нет связи.

Отец Махмуда работал инженером в телефонной компании. Если связи нет, он, возможно, пытается ее восстановить. Но что, если и в него попал снаряд? При одной мысли об этом желудок Махмуда свернулся узлом. Но нет, вот он, отец, бежит по улице к ним. Махмуд почувствовал легкость.

– Фатима! Махмуд! Валид! Хана! – воскликнул отец и, обняв всех разом, поцеловал в лоб малышку Хану. – Слава Аллаху, вы все живы!

– Папа, наш дом разрушен, – сказал Махмуд. – Что мы будем делать?

– То, что следовало сделать давно. Мы уходим из Алеппо. Я припарковался неподалеку. К завтрашнему дню будем в Турции, там продадим машину и станем пробираться на север, в Германию.

Все, кроме отца Махмуда, остановились. Он же продолжал идти.

– Германия? – переспросила мать.

Махмуд удивился не меньше. Он вспомнил карту мира, висевшую в классе. Германия была где-то на севере, в самом сердце Европы. Он и представить не мог, что отправится так далеко. До этого он уезжал из Алеппо только в деревню, к бабушке.

– Ненадолго, – пояснил отец Махмуда. – Я видел по телевизору, что они принимают беженцев. Мы можем оставаться там, пока все не кончится. Пока не сможем вернуться домой.

– В Германии холодно, – заметил Махмуд.

– Хочешь слепить снеговика? – пропел отец.

Они видели «Холодное сердце» в кинотеатре, когда те еще были в Алеппо.

– Юсеф, – одернула его мать.

Он робко потупился:

– Ну… можно и не снеговика.

– Поговорим серьезно. Германия слишком далеко. Как мы доберемся туда? Все, что у нас осталось, – рюкзаки и наши телефоны.

Отец пожал плечами:

– На судне? Поездом? Автобусом? Пешком? Не могу сказать точно. Знаю одно: мы больше ни дня не останемся в Алеппо. Здесь небезопасно. И давно уже небезопасно. Если мы хотим выжить, нужно покинуть Сирию.

Йозеф

Где-то в Атлантике. 1939 год

6 дней вдали от дома

Рут вприпрыжку бежала впереди Йозефа по залитой солнцем прогулочной палубе. И была счастлива как никогда раньше. Не без причин. Теплоход «Сент-Луис» казался раем. Рут никогда не была в германских кинотеатрах, потому что туда не пускали евреев. Впервые она увидела мультик на борту, во время ночи кино, и влюбилась в него, хотя следом показывали новостной ролик с вопящим Гитлером, который обличал евреев.