Куколки - Джон Уиндем (1955)

Я взобрался с ногами на камень и бросился сверху на Алана. Он был крупнее меня, но я застал его врасплох, и мы свалились, обхватив друг друга руками и ногами. Драться как следует я не умел, просто несколько раз участвовал в жестоких драках и поэтому только старался бить со всей силы. Я хотел выиграть хотя бы несколько минут, чтобы Софи успела надеть башмаки и спрятаться. Если у нее будет немного времени в запасе, ему никогда ее не найти. Это я знал по опыту.

Оправившись от удивления, он так ударил меня два раза по лицу, что я забыл о Софи и стал отчаянно защищаться ногами и зубами. Мы перекатывались по маленькой лужайке. Я дрался изо всех сил, но начало сказываться то, что он был тяжелее меня. Он становился все увереннее, а я все слабее. Однако кое в чем я выиграл: помешал ему сразу погнаться за Софи. Постепенно он стал одолевать меня. Он уже сидел на мне и колотил, а я тщетно пытался из-под него выбраться. Я лягался и брыкался, но мог только освободить руки, чтобы защитить голову. Вдруг раздался дикий вопль, и удары прекратились. Он повалился на меня. Я столкнул его с себя, сел и увидел Софи с большим острым камнем в руке.

– Это я его ударила, – сказала она гордо, но с некоторым удивлением. – Он не умер?

Ударила она его крепко. Алан лежал неподвижно, с побелевшим лицом, по щеке у него текла струйка крови, но дышал он ровно, так что, без сомнения, был жив.

– Ой, мама. – Внезапно ослабев, Софи уронила камень.

Мы поглядели на Алана, потом друг на друга. По-моему, у обоих было желание сделать что-то для него, но мы побоялись.

«НИКТО не должен знать. НИКТО!» – настойчиво повторяла нам миссис Уэндер, а теперь этот мальчик узнал. Это нас испугало. Я попятился, схватил Софи за руку и потащил прочь.

– Идем скорее, – торопил я ее.

Джон Уэндер внимательно и терпеливо выслушал наш рассказ.

– Ты уверен, что он видел? Может, он просто заинтересовался Софи, потому что она ему незнакома? – спросил он под конец.

– Нет, – ответил я. – Он увидел отпечаток ноги, поэтому и захотел ее поймать.

Джон Уэндер медленно кивнул.

– Понимаю, – сказал он, и я удивился, как спокойно это прозвучало. Он пристально изучил наши лица. Глаза Софи светились тревогой и возбуждением. Мои, должно быть, покраснели, на лице были грязные потеки. Повернув голову, он встретил взгляд жены и внимательно посмотрел ей в глаза: – Боюсь, дорогая, что время пришло.

– Джонни, неужели? – Расстроенное лицо миссис Уэндер побледнело.

– Да, Марти, очень жаль, но это так. Мы знали, что рано или поздно так случится. Слава Богу, что это случилось при мне. Сколько времени тебе надо на сборы?

– Немного, Джонни. Я всегда держала вещи наготове.

– Хорошо. Тогда за дело.

Он поднялся, обойдя стол, подошел к ней, обнял, наклонился и поцеловал. У нее в глазах стояли слезы.

– Джонни, милый. Ты так добр ко мне, а ведь я принесла тебе такое… – Он прервал ее поцелуем. Долгим взглядом они посмотрели в глаза друг другу, а потом без единого слова оба повернулись к Софи. Миссис Уэндер взяла себя в руки, быстро подошла к буфету, достала еду и поставила на стол.

– Идите сначала умойтесь, грязнули, – сказала она. – Потом приметесь за еду, и чтоб съели все до крошки.

Умываясь, я задал наконец вопрос, который меня давно мучил:

– Миссис Уэндер, если дело только в пальцах на ногах, то почему вы их не отрезали, когда Софи была маленькой? Я не думаю, что ей было бы больно, и тогда никто бы никогда не узнал.

– Остались бы шрамы, Дэвид, и, увидев их, люди сразу бы догадались, в чем дело. Скорее за стол, ужинать.

– Мы уезжаем, – сказала Софи с набитым ртом.

– Уезжаете? – тупо переспросил я.

Она кивнула:

– Мама говорила, что если кто-нибудь когда-нибудь узнает, мы уедем. Мы чуть было не уехали в тот раз, когда ты увидел.

– Уезжаете насовсем? И никогда не вернетесь? – огорчился я.

– Да, наверное.