Корабль мертвых - Бруно Травен (1926)

Секретарь тотчас же приподнялся, вышел из-за своего стола и пододвинул даме стул. Дама села, открыла сумку, порылась в ней, достала пудреницу и, оставив на столе раскрытую сумку, принялась пудриться. Зачем ей понадобилось пудриться, если, по всем признакам, она только что пудрилась, – было неясно.

Секретарь обшарил весь стол, ища, очевидно, бумагу, заложенную им бог весть куда. Наконец он нашел ее, и так как дама к тому времени уже кончила пудриться, то она взяла со стола сумку, опустила в нее пудреницу и опять защелкнула с такой силой, что сумка издала тот же пронзительный звук.

Истощенные фигуры на скамьях не слышали этого пронзительного звука. Все они были, по-видимому, беспечные иммигранты, не понимавшие международного языка щелчков. Потому-то им и не предлагали с поклоном стула. Потому-то им и приходилось ждать, пока придет их очередь.

– Можете ли вы через полчаса заехать сюда, мадам, или вам угодно, чтобы мы послали вам паспорт в отель?

Вежливый народ в американском консульстве!..

– Я приеду через час. Паспорт я уже подписала.

Дама встала. Когда она через час вернулась снова, я все еще сидел. Но эта круглая каракатица уже получила свой паспорт.

Наконец-то я получу здесь свой паспорт. Теперь я знал это достоверно. Я не стану утруждать секретаря присылкой его ко мне в отель. Я возьму его сейчас же с собой. А если у меня будет паспорт, значит, будет и корабль. Если и не американский, то уж во всяком случае английский или голландский, или же датский. По крайней мере, у меня будет работа и надежда найти в какой-нибудь гавани отечественный корабль, нуждающийся в палубном рабочем. Ведь я не только умею красить, я знаю еще, как чистить медь; потому что если на корабле уже нечего окрашивать, то всегда еще найдутся медные вещи, которым надо придать блеск.

Я действительно слишком поторопился со своим приговором. Американские консулы лучше, чем о них говорят, а то что мне говорила о консулах бельгийская, голландская и французская полиция, объясняется только национальной ревностью.

Наконец наступил тот день и час, когда очередь дошла до моего номера, и вот меня позвали. Всех моих тощих собратьев по скамье уводили в другую дверь для выслушивания смертного приговора. Для меня же сделали исключение. Меня позвали к мистеру Гргргргр, или как его там зовут. Это был тот человек, которого я так страстно жаждал видеть; ведь это был он, понимавший всю глубину несчастья человека, потерявшего паспорт. Если бы никто на всем белом свете не помог мне, он сделал бы это. Он помог увешанной золотом толстухе, тем скорее и усерднее он поможет мне. Да, очень хорошо, что я решил еще раз попытать свое счастье.

XI

Консул – маленький, худощавый человек, высохший на своей службе.

– Присядьте, – говорит он и указывает на стул, стоящий у его письменного стола. – Чем могу служить?

– Я хотел бы получить паспорт.

– Вы потеряли паспорт?

– Не паспорт, а корабельную карточку.

– Ах значит, вы моряк?

Он сразу изменил свой тон. И его новый тон, проникнутый каким-то странным недоверием, длился еще некоторое время и определил дальнейший характер нашего разговора.

– Я потерял свой корабль.

– В пьяном виде?

– Нет. Я никогда не пью ни единой капли.

– Вы же сказали, что вы моряк?

– Так точно, моряк. Мой корабль ушел тремя часами раньше, чем было условлено. Он должен был уйти с приливом, но так как он уходил без груза, то ему нечего было дожидаться прилива.

– Значит, ваши бумаги остались на корабле?

– Да.

– Я так и полагал. Вы помните номер вашей карточки?

– Нет.

– Кем она была выдана?

– Этого я не могу сказать вам в точности. Я плавал на каботажных судах, на бостонских, ньюйоркских и балтийских. Я уже не помню, где мне выдали карточку.

– Так я и думал.