Покорение Южного полюса. Гонка лидеров - Роланд Хантфорд (2012)

Однако остается спорным вопрос, кто из них больше нуждался в поддержке, поскольку, по словам Кука, Амундсен при встрече дал волю своим эмоциям, сказав помимо прочего: «Между словом и гарпуном есть много общего. Они наносят болезненные раны. Но порез от гарпуна заживает, а от слова – гноится».

Легендарного «Белого орла Норвегии», как его иногда называли, преследовало ощущение одиночества и разбитых надежд. Он преждевременно состарился. Он так никогда и не женился. Роман с К. затянулся и закончился ничем. Несомненно, он чувствовал себя преданным, признавшись в один из редких моментов откровенности: «То, что человеческое существо могло так беспощадно растоптать мое сердце, я никогда не забуду». Но это реконструкция после размышления – и вряд ли она является полной правдой. Трудно сказать, что именно Амундсен имел в виду. Во всем, что касалось женщин, он был непостижимо противоречивым. Чувствовался какой-то подсознательный психологический барьер, не позволявший ему обрести полную гармонию и удовлетворение в отношениях с женщинами. Возможно-, К., так же как и Сигрид в свое время, отступила прежде, чем стало слишком поздно. Похоже, что его жребием была несчастная любовь к замужним женщинам – или их любовь к нему. Одна из них – богатая француженка мадам Хериот. Другая – Бесс Мэджидс, довольно требовательная дама, с которой Амундсен познакомился в Америке. Она пересекла Атлантику, чтобы поселиться в его доме в Бунден-фьорде.

Физически Амундсен чувствовал себя не очень хорошо. Он лечился за границей отчасти для того, чтобы о его недомогании не догадывались на родине. В Лондоне он консультировался со специалистом по поводу проблем с сердцем. Из-за другой, никому не известной жалобы ездил к врачу в Лос-Анджелес. Тот использовал радий «и убил эту дрянь», как он мягко написал своей невестке Малфред, к которой почти всю жизнь испытывал искреннюю и глубокую привязанность.

У него по-прежнему были долги, и на двух континентах его преследовали кредиторы. Сдерживаться становилось все труднее. Амундсена все чаще видели сердитым. Он выглядел гордым и неприступным, часто бывал задиристым. Казалось, он бьется с каким-то демоном. Эллсуорт описал, как однажды они с Амундсеном шли по улице, когда он внезапно

не оглядываясь… сказал с напряжением: «Эллсуорт, за нами следят!»… конечно, за нами увязались несколько мальчишек… совершенно не ведая, что растревожили фобии своего героя.

В 1927 году Амундсен опубликовал свои мемуары «Моя жизнь исследователя»[119]. Это была злая и местами неуравновешенная книга, ранившая верных друзей Амундсена и испортившая его репутацию. Она совершенно не похожа на его ранние книги, из-за чего порой возникает ощущение, будто его личность подменили. Исчезли его скромность, деликатность, чувство юмора – он стал хвастливым, смертельно серьезным и всецело поглощенным нападками на своих врагов. По отношению к Нобиле он был особенно беспощаден. В этой книге он почти ничего не рассказал о своей личной и внутренней жизни, но оставил едва уловимые намеки на то, во что верил.

Несмотря на повсеместное безоговорочное признание, Амундсен был уязвлен пренебрежением англичан. Он называл их «жалкими неудачниками». Он страдал от того, что английских школьников учили, будто Южный полюс открыл Скотт, а про его экспедицию забывали. Он с горечью вспоминал-, как на обеде, устроенном Королевским географическим обществом в 1912 году, его президент лорд Керзон сказал речь, которую закончил

следующими словами: «Предлагаю троекратное “ура” в честь собак», при этом он ясно подчеркнул свое саркастически-унизительное намерение, повернувшись в мою сторону с осуждающим выражением… и настоятельно прося меня не отвечать на это прозрачное оскорбление.