Король зимы - Бернард Корнуэлл (1995)

– Ага, он неплох, – пробормотал он. – Артур мне всегда нравился. Все любят Артура, но только боги ведают, знает ли кто-нибудь его до донышка. Разве что Мерлин. Ты думаешь, Мерлин жив?

– Я знаю, что он жив! – порывисто воскликнул я, ничего на самом деле не зная.

– Хорошо, – кивнул Овейн.

Я прибыл с Тора, и Овейн полагал, что у меня есть волшебное знание, недоступное другим людям. Вдобавок среди его воинов распространилась весть о том, что я избежал ямы смерти друида, и это убеждало их, будто я нахожусь под покровительством богов.

– Мне нравится Мерлин, – продолжал Овейн, – хотя он и отдал этот меч Артуру.

– Каледфолх? – спросил я, назвав Экскалибур правильным именем.

– Ты не знал? – изумленно поднял брови Овейн.

Он явно расслышал в моем голосе удивление, ибо и на самом деле Мерлин никогда не говорил мне, что сделал Артуру такой щедрый подарок. Он иногда толковал об Артуре, но знал его лишь то короткое время, которое тот провел при дворе Утера. Мерлин всегда говорил чуть снисходительно, как будто Артур был прилежным, но слишком медлительным и непонятливым учеником, чьи будущие великие подвиги превышали все ожидания. Но известие о том, что Мерлин дал Артуру знаменитый меч, вдруг высветило совсем другое его отношение к своему питомцу.

– Каледвулх, – поправил меня Овейн, – был выкован в ином мире Гофанноном. – (Гофаннон был богом кузнечного дела.) – Мерлин нашел его в Ирландии, – продолжал Овейн, – где меч носил имя Кадалхольг. Он выиграл его у друида в состязании толкования снов. Ирландские друиды утверждают, будто тот, кто обладает Кадалхольгом, оказавшись в беде, может ткнуть меч в землю, тогда Гофаннон покинет иной мир и придет ему на помощь. – Он с почтительным изумлением покачал головой. – Скажи мне, почему Мерлин сделал такой подарок именно Артуру?

– А почему бы и нет? – осторожно спросил я, потому что уловил в голосе Овейна затаенную ревность.

– Потому что Артур не верит в богов, – уверенно проговорил Овейн. – Он не верит даже в этого непонятного Бога, которому поклоняются христиане. Насколько я могу судить, Артур не верит ни во что, кроме своих больших лошадей. А лошади, малыш, на войне не нужны. Разве только разведчикам.

– Но почему?.. – начал было я.

– Потому, – Овейн словно угадал, о чем я хочу спросить, – что лошади нужны лишь для того, чтобы сломать вражескую стену щитов. Но если враг стоит твердо, лошадь только помеха. Боги станут помогать Артуру, коли он попытается побиться пешим, одетым в эти чешуйчатые рыбьи доспехи. Единственный металл, который нужен воину, – это меч и кусок железа на конце копья. Остальное – просто лишний груз, малыш. – Он глянул вниз на огороженное пространство форта, где к забору, окружавшему тюрьму Гундлеуса, была прикована Лэдвис. – Артур не останется здесь надолго, – уверенно проговорил он. – Одна неудача – и он поспешит убраться в Арморику, где только и можно удивить большими лошадьми, тяжелыми латами и волшебными мечами.

Он вдруг ожесточенно сплюнул, и я с огорчением понял, насколько далеко зашло соперничество между этими людьми. Я любил обоих. Овейн улыбался, глядя на страдания Лэдвис.

– Она верная сука, тут не поспоришь, – хмыкнул гигант. – Но я ее все же сломаю. Это твоя женщина?

Овейн кивнул в сторону Линет, которая как раз проносила мимо кожаный мешок с водой.

– Да, – сказал я и покраснел от этого признания.