Убийца - Джонатан Келлерман (2014)

– Вы попали в точку, Алекс. На мой взгляд, то, что переживает сейчас доктор Конни, – это сепарационная тревога в чистом виде, хотя она мудро решила не упоминать о своих чувствах в заявлении для суда, поскольку наша судебная система плевать хотела на эмоциональные проблемы не родителей. Вместо этого она заявляет, что Шери бросила ребенка, следовательно, «а», она не годится на роль матери, и «бэ», Шери с самого начала хотела передать дочь Конни, о чем у них якобы была устная договоренность, и только «низкая способность контролировать свои побуждения» помешала Шери ее выполнить. Ну, и разные голословные утверждения, до кучи: Шери-де и наркоманка, и образ жизни у нее пагубный, и окружение вредоносное. Наркомания Шери, как мы выяснили, заключается в двух приводах за марихуану, имевших место один двенадцать, а другой четырнадцать лет назад. Еще раз ее арестовали за мелкую кражу в магазине, когда ей было восемнадцать, то есть девятнадцать лет назад. Как я уже говорила, дайте мне героин, крэк, крэнк, положительный анализ на ВИЧ, грязные иглы, что-нибудь, с чем можно работать. А марихуана и мелкое воровство – это же полная жэ.

– То есть в глазах закона так называемые преступления Шери равняются нулю.

– Мало того, она вообще производит впечатление женщины, которая куда лучше подходит на роль матери, чем ее сестра.

– Характер мягче?

– И мягче, и приветливее, и добрее. Кроме того, я видела ее с девочкой, и та явно чувствует себя с ней нормально. Правда, я еще не видела ее с теткой, процесс ведь только начался, но мне совсем не хочется повторно разлучать шестнадцатимесячного ребенка с мамой. Как вы думаете?

– Думаю, что вы правы.

– Отлично. Я сошлюсь на ваш опыт эксперта в следующий раз, когда адвокат Конни опять начнет доставать меня требованиями дать ее клиентке шанс попробовать себя в роли матери.

– Что, адвокат настырный?

– Не адвокат, заноза, – сказала она. – Из молодых, да ранняя: зовут Медея Райт, работает на Старка и Старка, ну, а их подход вам известен: они из тех юристов, для которых жалко бывает только у пчелки.

– Тогда у нас могут быть проблемы, – сказал я.

– Почему?

Я рассказал ей о своей стычке со Стерлингом Старком.

– Да вы шутите, – сказала она. – Он же подстрекал вас ко лжесвидетельству, старый козел. Надеюсь, вы на него заявили?

– Нет, просто послал его подальше.

– Эх, жаль, а то можно было бы устроить ублюдку такую веселую жизнь…

– Мне это ни к чему.

– Стерлинг Старк, – сказала она. – А знаете, Алекс, я ведь могу сообщить вам хорошую новость: он умер. Да, пару лет назад, отдал концы прямо на судебной парковке. Похороны были в Хэнкок-парке, судей пригласили всех до единого. Как я слышала, некоторые даже пришли. Так что никакого конфликта интересов больше нет, и вы можете свободно общаться с мисс Медеей Райт.

– А кто защищает Шери?

– Независимый адвокат из Вэлли, по имени Майрон Баллистер. – Судья нахмурилась.

– Не тяжеловес.

– Да уж, – ответила она. – Но и ставки у него наверняка поменьше, чем у Старка и Старка. Что, хотите сказать, гандикап? Так-то оно так, но закон на стороне Шери, а Медее только и остается, что строчить бессмысленные ходатайства да накручивать количество часов, проведенных в суде.

– Те самые ходатайства, которые вам так хочется отправить в мусорную корзину.

Нэнси Маэстро взяла еще конфетку. Развернула медленно, съела быстро.

– До чего же мне не терпится поскорее вылезти из этой дыры и заняться настоящими преступниками… Ну, ладно. Вы с нами?

– Разумеется.

– Вот и отлично, – сказала она. – Так, значит, своих детей не завели? Чтобы сохранять объективность?

– Нет, – сказал я. – Просто так сложилось.

Она посмотрела на меня внимательно.

– Женаты?

– Почти.

– Помолвлены?

– Состою в длительных отношениях.