Фикс - Дэвид Болдаччи (2017)

– Она не знала Анну Беркшир и практически уверена в том, что муж ее также не знал ее. Она сообщила, что ничего не смыслит в делах мужа и не имеет понятия, почему он совершил этот поступок. Но Алекс прислала еще одно сообщение. По словам миссис Дабни, примерно с месяц назад ее муж совершил какую-то неожиданную поездку, после которой стал другим.

– Другим в каком смысле?

– Судя по всему, у него изменилось настроение. И он не сказал жене, куда ездил.

– Понятно.

Миллиган обвел взглядом маленький кабинет.

– Ты действительно полагаешь, что нам нужно начинать отсюда?

– Бывает, что кого-то убивает совершенно незнакомый человек, однако в большинстве случаев люди знают тех, кто их убивает.

– Утешил, – угрюмо произнес Миллиган.

Оба не сказали больше ни слова до тех пор, пока через несколько минут не вернулась Палмер.

– Сегодня рано утром Анна Беркшир навестила трех пациентов: Дороти Виттерс, Джоуи Скотта и Альберта Дрюса.

– Это те, кого она навещала обыкновенно? – уточнил Декер.

– Да.

– Вы сказали, что Беркшир пришла сегодня рано утром. Обычно она приходила в это же время?

– Ну, если подумать, нет. Обычно она приходила около полудня. Как правило, к этому времени наши пациенты несколько оживают.

– Мы можем с ними поговорить? – спросил Декер.

Похоже, его вопрос застал Палмер врасплох.

– Вряд ли они смогут вам что-нибудь рассказать. Они очень больные. И слабые.

Амос встал.

– Я все понимаю, но Анна Беркшир была убита сегодня утром, и наша задача – выяснить почему. И если она пришла сюда в неурочный час незадолго перед тем, как отправилась в центр и была убита, мы обязаны проверить эту возможную ниточку. Надеюсь, вы это понимаете.

– Мы будем действовать как можно мягче, – поспешно добавил Миллиган.

Декер ничего не сказал. Его взгляд уже устремился в коридор.

Дороти Виттерс было под девяносто. Слабая и сморщенная, она лежала в последней кровати, которую ей было суждено занимать при жизни. Поскольку вся информация о пациентах являлась конфиденциальной, Палмер не раскрыла, чем именно больна старушка. Проводив посетителей до двери ее палаты, директор хосписа вернулась к себе в кабинет.

Декер стоял в дверях, глядя на крохотное, скудно обставленное помещение.

– С тобой всё в порядке? – негромко спросил Миллиган.

На самом деле Амосу было не по себе.

Здесь он видел не яркую голубизну, которая обычно ассоциировалась у него со смертью, а темно-синий цвет. Но, переведя взгляд на смертельно больную Дороти Виттерс, Декер понял, в чем дело. Судя по всему, близкая неминуемая смерть просто представлялась у него в сознании другим оттенком синего.

«Что ж, очень любопытно. Мой изменившийся мозг продолжает подбрасывать мне сюрпризы».

Ему не хотелось присутствовать здесь, когда Виттерс умрет, потому что он не хотел видеть, как темно-синий цвет резко сменится голубизной.

– У меня все хорошо, – наконец сказал Декер.

Пройдя в палату, он пододвинул стул и подсел к койке. Миллиган остался стоять.

– Миссис Виттерс, я Амос Декер, а это Тодд Миллиган. Мы пришли, чтобы поговорить с вами об Анне Беркшир. Насколько нам известно, она навещала вас сегодня утром.

Виттерс подняла на него свои глубоко запавшие глаза. Кожа у нее была бледно-серая, водянистые глаза слезились, дыхание прерывалось. Декер обратил внимание на катетер у ключицы, через который вводились лекарственные препараты.

– Анна действительно была здесь, – медленно произнесла старушка. – Я удивилась, потому что она пришла раньше обыкновенного.

– Вы помните, о чем вы с ней говорили?

– Кто вы такие?

Декер уже собирался показать свое удостоверение, но Миллиган остановил его.

– Мы знакомые Анны, – сказал он. – Она попросила нас заглянуть сегодня к вам, потому что хотела сама вернуться сюда и поговорить с вами, но затем обнаружила, что не сможет.