Жизнь без слов. Проза писателей из Гуанси (сборник) - Коллектив авторов (2018)

Когда лекарь залил целебный отвар, Ван Цзякуань убрал изо рта отца плоскогубцы и громко назвал Лю Шуньчана учителем. Лю Шуньчан на секунду даже оторопел. «Цзякуань, у тебя никак слух прорезался? Оказывается, ты все слышал. Ты правда глухой или притворяешься?» – спросил он. На эти вопросы Ван Цзякуань никак не отреагировал, по-прежнему оставаясь глухим. Тем не менее окружающие покрылись мурашками: им вдруг стало страшно, что Ван Цзякуань слышал все их насмешки.

Спустя десять дней Ван Лаобин почти поправился, однако его глаза совершенно перестали видеть, он стал слепым. Люди со стороны спрашивали его, как же так, имея нормальное зрение, он мог взять и ослепнуть. А он не уставал повторять: «Осы покусали». Поскольку слепым он был не от рождения, его органы слуха и обоняния не были сильно развиты, так что теперь Ван Лаобин оказался ограничен в передвижении, и если бы не его сын Ван Цзякуань, ему и шаг было бы трудно сделать.

У Лао Хэя одна за другой подохли все куры. Сначала Лао Хэй додумался ощипать павшую птицу, он старался так, что перья летали по всему двору. Однако после того как три дня подряд он ел мясо сдохших кур, у него возникло к нему отвращение. Тогда Лао Хэй захоронил оставшуюся падаль на склоне горы. Когда Ван Цзякуань заметил в руках Лао Хэя мертвые тушки, он смекнул, что именно его куры стали распространять чуму. Ван Цзякуань преградил ему дорогу и заявил: «Ах ты бесстыжий, почему никому не рассказал, что у твоих кур чума?» Губы Лао Хэя зашевелились, похоже, он оправдывался, но Ван Цзякуань ничего не слышал.

На следующий день Ван Цзякуань подготовил короб, чтобы нести на продажу своих куриц. Перед тем как он шагнул за порог, Ван Лаобин ухватил его и сказал: «Цзякуань, когда продашь кур, купи мне мыла». Ван Цзякуань догадался, что отец просит его что-то купить, но что именно, он не понял. «Папа, чего тебе купить?» – спросил он. Тогда Ван Лаобин изобразил на своей груди квадратик. «Сигарет?» – спросил Ван Цзякуань. Ван Лаобин замотал головой. «Кухонный тесак?» Ван Лаобин снова замотал головой. Тут он стал водить руками по голове, ушам, лицу, одежде, делая вид, что вроде как натирается, пытаясь подвести Ван Цзякуаня к догадке. Тот на несколько секунд задумался и наконец вскрикнул: «Папа, я понял! Ты хочешь, чтобы я купил тебе полотенце». Ван Лаобин изо всех сил замотал головой и громко сказал: «Да не полотенце, а мыло».

Но Ван Цзякуань, уверенный, что все уразумел, развернулся и направился на выход, и тщетный крик Ван Лаобина повис в воздухе.

Ван Лаобин на ощупь вышел из дома и присел на солнышке. Вскоре он почуял, как от его нагревшейся одежды исходит запах пота, а воздух вокруг был пропитан ароматом свежей травы и вонью коровьих лепешек. Ван Лаобин весь покрылся испариной, казалось, его кожа вот-вот обгорит, по его ощущениям, солнце можно было достать рукой, и этот день тянулся утомительно долго. До ушей Ван Лаобина долетал ярмарочный галдеж, в нем он хотел распознать голос Ван Цзякуаня, но, как он ни напрягался, это ему не удавалось. Тут он услышал, как кто-то из ребятишек распевает народную песенку, причем явно на бегу, поскольку очень скоро эти звуки умолкли.

Мало-помалу ощущение жара отступило, это подсказало Ван Лаобину, что день подходит к концу. Тут он услышал, как к нему приближаются звуки радиоприемника. Они заглушили шаги Ван Цзякуаня, поэтому Ван Лаобин не понял, что Ван Цзякуань вернулся домой.

Ван Цзякуань положил в руки Ван Лаобина полотенце и сто юаней. «Папа, вот полотенце, которое ты просил, и остаток, сто юаней, держи», – сказал он. «А что ты там еще прикупил?» – спросил Ван Лаобин. Ван Цзякуань вынул из-за пазухи радиоприемник, поднес его к уху Ван Лаобина и сказал: «Папа, я тут еще купил маленький приемник, чтобы ты не скучал». – «Ведь ты все равно ничего не слышишь, зачем было его покупать?» – откликнулся Ван Лаобин.