Мои дорогие девочки - Эмма Берсталл (2013)

Несколько недель Виктория была очень занята на работе. Помимо этого, она много времени уделяла Саломее и приводила в порядок дом. Решила избавиться от ненужных вещей – в основном, от того, что принадлежало Лео, и еще от всякой ерунды, которая набралась за многие годы. Виктория по натуре была запасливая и не могла позволить себе выбрасывать вещи. Хранила старые детские книги и игрушки, а ее собственная комната была забита одеждой, которую она ни разу не надела, и стопками журналов, в какие ни разу не заглядывала. Самым сложным было избавиться от одежды Лео. Но в одно свободное от работы утро Виктория открыла его шкаф и выбросила на кровать костюмы, пиджаки, сорочки, кашемировые джемпера, шелковые галстуки и кашне – он был настоящий денди, и около десяти пар сшитых на заказ туфель. Она сдерживалась, чтобы не начать рассматривать вещи, и, осторожно прикасаясь к ним, старалась не вдыхать запах и не прижимать к себе.

В тот вечер, когда Ральф пришел из школы, Виктория попросила его посмотреть одежду отца и оставить себе то, что понравится. Сын вышел, держа в руках несколько галстуков, три бледно-голубые сорочки, еще одну сорочку в тонкую фиолетовую полоску и пару джемперов. Больше он не стал ничего брать. Костюмы его не впечатлили. Сказал, что никогда не наденет то, что не в его стиле.

Судя по всему, необходимость разбирать одежду отца нисколько не тронула Ральфа. Он вел себя так, словно мать каждый день просит его сделать нечто подобное. Но Виктория понимала, что сын намеренно так поступает, чтобы огорчить ее, и, к своему удивлению, заметила, что уже не так сильно переживает. Она начала привыкать к безразличию сына, и оно даже принесло ей облегчение. Теперь он не мог сильно ранить ее.

Когда Ральф ушел к себе, Виктория сложила одежду в черные пакеты для мусора. Она справилась сама и не стала просить детей о помощи. Позднее она перебрала свой гардероб и, с удивлением обнаружив в глубине шкафа множество вещей, о которых забыла, выбросила все, что ни разу не надевала в течение года. Шкаф освободился на две трети, и занятыми оказались только два ящика из пяти. Пустые вешалки, на которых когда-то висела их с Лео одежда, и свободные шкафы почему-то подняли настроение Виктории. Она перенесла все пакеты в гостиную. Прислонившись на мгновение к отполированному деревянному обеденному столу, оглядела стены и полки и поняла, что нет никакой причины, почему она должна хранить украшения и картины, которые ей никогда не нравились. Для начала Виктория выбросила уродливые серебряные подсвечники, которые Эльза подарила им на Рождество. Ее взгляд упал на еще один подарок от матери Лео – фарфоровый чайный сервиз, она им практически не пользовалась. Но Виктория не стала трогать его, решив, что для одного дня достаточно.

Ральф в кухне готовил себе еду. Холодильник отчаянно сигнализировал о том, что его дверца давно открыта. Судя по запаху, на гриле что-то уже подгорало.

– Я купила стейк, – приветливо сообщила Виктория, закрывая дверцу холодильника и наливая чайник. – Думала, что мы приготовим его на ужин.

Ральф снял с гриля два тоста с сыром и сел за стол, сдвинув на край ноутбук Виктории.

– Я ухожу, – сообщил он, не глядя на мать.

Она подняла брови:

– Опять?

– Да. – Отрезав кусок тоста, Ральф сунул его в рот. – Опять.

Мэдди тоже разбирала вещи в доме: что-то выбрасывала, а остальное постепенно складывала в огромные картонные коробки, которые ей предоставила фирма, занимающаяся переездами. Дом она продала быстро и очень радовалась этому, даже несмотря на то, что пришлось снизить цену. Однако ей удалось купить небольшую светлую квартиру с двумя спальнями недалеко от Голдхок-роуд. Кредит все-таки пришлось взять, но небольшой.