Любовь и война. Великая сага. Книга 2 - Джон Джейкс (1984)

От него – уж точно. От Пауэлла она бы никогда не смогла устать – ни от его неисчерпаемого искусства в постели, ни от его совершенно неординарной личности, которую она начала с изумлением узнавать.

Они встречались по меньшей мере раз или два в неделю, когда позволяло служебное расписание Хантуна. Свидания всегда проходили на Чёрч-Хилл. Несмотря на риск, Эштон предпочитала входить только через парадную дверь, а не пробираться украдкой через сад за домом. Ей даже нравилось это ощущение опасности, когда средь бела дня она приезжала на Франклин-стрит; внутри дома ее сразу же охватывало чувство полной защищенности, которого уж точно не было бы в каких-нибудь безвкусных меблированных комнатах.

Джеймс никогда не спрашивал ее о том, что она делает днем. Он даже не знал о ее таинственных отлучках из дому. Он был слишком глуп, слишком занят своими жалкими обязанностями в министерстве финансов, из-за которых просиживал на службе до восьми или девяти каждый вечер.

Пауэлл не только удовлетворял Эштон физически, иной раз довольно жестко, но и приводил ее в восхищение как личность. Он был истовым патриотом, но не менее пылко любил и самого себя. Никакого противоречия в этом не было. Он любил Конфедерацию, но ненавидел Короля Джеффа. Он верил в сецессию, но не в сецессионистское правительство. И твердо намеревался не только выжить в этой злосчастной войне, но и разбогатеть.

– У меня есть на это год или около того. Дэвис еще какое-то время будет беспрепятственно совершать просчет за просчетом. Но правда на нашей стороне, и мы должны и можем победить в этой войне. Если потом во главе встанет правильный человек, я смогу стать принцем этого нового королевства. Ну а при нынешнем положении вещей и том диктаторе, что сейчас у власти, я, пожалуй, могу только разбогатеть.

Патриот, удачливый делец, потрясающий любовник! Эштон никогда не встречала столь невероятного человека и знала, что другого такого не встретит. По сравнению с ним Хантун выглядел еще более жалким.

Но это уже не имело значения. Их брак, непрочный с самого начала, теперь и вовсе разваливался. Несколько последних месяцев убедили Эштон в том, что Хантун никогда не добьется ни положения в обществе, ни финансового благополучия, потому что для этого нужно обладать хитростью, силой духа и умом, а ничего этого у него не было. Во время того короткого спора с Дэвисом он умудрился сам себя загнать в ловушку.

Отвращение Эштон к мужу росло с каждой неделей, как и уверенность в том, что она любит Ламара Пауэлла.

Любит. Как странно было сознавать, что это расхожее слово может быть применено к ней самой. Лишь однажды в жизни она испытывала подобные чувства. А потом Билли Хазард отверг ее, предпочтя Бретт, после чего и началась цепь событий, которая завершилась тем, что ее ненавистный братец выгнал ее из Монт-Роял.

В том, что Пауэлл питает к ней ответные чувства, Эштон сильно сомневалась. Этот человек, как ей казалось, не мог любить никого, кроме себя. Но это ее мало волновало. Ей было достаточно…

– Эштон?

Она все так же лежала спиной к мужу. Грязно выругавшись, она стукнула кулаком по подушке. Ну почему он не хочет оставить ее в покое?

– В чем дело?

Мягкая, противная рука поползла по ее плечу.

– Почему ты так холодна со мной? Я уже несколько недель не исполнял супружеского долга…

Боже, даже когда он молил о любви, он говорил как адвокат. Ну так он заплатит за то, что не хочет оставить ее в покое. Эштон отодвинулась в сторону, разбросав волосы по подушке, нащупала спичку на столике, зажгла ее. Сняв колпак с лампы у кровати, подожгла фитиль, вернула колпак на место. Потом приподнялась на локтях и подтянула ночную рубашку к груди:

– Ладно, давай.

– Чт… Что?

– Сними эту вонючую рубаху и получи то, чего хочешь, если сумеешь.

В ее глазах заплясали злобные огоньки. Эштон согнула колени и раздвинула их, стиснув зубы:

– Ну же!