Царствие Хаоса (сборник) - Сборник (2014)

Я испытывала некоторую вину за то, что выдала моего солдата, но зря он меня не послушал. Я знала, что видела.

Повстанцы — и Николь — выдвинулись незадолго до полуночи. Перед уходом отец вручил мне трансивер, чтобы я могла слушать их передачи.

В доме царила темнота — мы экономили горючее. Я сидела в подвале с одинокой свечой, сжимая в руке трансивер и слушая переговоры. Джейн была наверху, приглядывала за спящими детьми и слушала собственные передачи, как и всегда. Проповедники вещали для пустых пространств и покинутых шоссе между сельскими городишками; они говорили об Иисусе и Сатане, сере и крови. Неудивительно, что детишек мучили кошмары.

Все случилось очень быстро, в начале второго.

Большая атака состоялась — но не в Сент-Луисе, или Чикаго, или Де-Мойне; ее целью стал Оклахома-Сити. Я слушала про огненные шары, плавящийся асфальт, потоки огня. Это было страшнее, чем смотреть: просто слышать голоса, описывавшие небывалые ужасы.

Направлявшиеся в Сент-Луис солдаты развернулись и двинулись на юг, захватив почти всех, кто остался в городе. Сидя очень тихо, я ощущала рокочущую дрожь: это танки ползли к шоссе. Наши повстанцы, готовившиеся к битве, встретили вооруженные силы, шагавшие на войну; вместо горстки праздных солдат их ждала целая армия.

— Бегите! — крикнула я в трансивер, надеясь, что отец услышит. — Бегите домой! Прячьтесь! Они уходят! Мы будем свободными!

Быть может, они меня не услышали. Или не смогли ответить, потому что сражались за свою жизнь. Но я их слышала: их крики, и клокотание, и вопли, и хриплые призывы на помощь, и мольбы отступить, и прерывистое дыхание перед смертью.

А потом я поняла, что осталась одна, мы все остались одни — я, и Джейн, и Ларри, и Сильви, и Тим. И мы тоже были борцами, только умными. В отличие от мамы. В отличие от отца. Мы не были предателями или приспешниками — мы просто собирались сделать все необходимое, чтобы выжить.

Я поднялась наверх, чтобы рассказать Джейн о случившемся. Дети крепко спали, радио бубнило проповеди, но Джейн не было.

Я снова спустилась вниз и увидела, как она проскальзывает в дверь. Ее волосы стояли дыбом, глаза были выпучены, лицо испачкано грязью и сажей, и она ухмылялась, словно хэллоуинская тыква. От нее пахло жидкостью для розжига и огнем.

— Господи, Джейн. Где ты была?

— Поджигала дом Рут, — сказала она. — Рут — ведьма. Новый мир поднимется на пепелище старого, и в этом новом мире не будет сатанинских обрядов и языческой ереси. Ведьмам место на костре.

Я молча уставилась на нее.

— Иди сюда, — позвала она, и я встала рядом с ней в дверях. Отсюда были видны трескучие языки пламени, взмывавшие над крышей, пожиравшие древние платаны.

— Не будет иной войны, кроме священной, — провозгласила Джейн.

Мне хотелось удушить ее, но я сдержалась, потому что она была моей сестрой, и я знала, что рано или поздно мы понадобимся друг другу. Она была моей безумной, свирепой, наивной сестрой, дочерью моей матери, но кровь — не водица, и мы не расцепим рук, до самого конца.

— Забудь про Рут, — сказала я. — Я слушала трансивер. Думаю, отец нас покинул.

— Не покинул, а умер. Знаешь ли, Аннетт, я уже не ребенок.

— Знаю, — ответила я. — А теперь собери всю еду, что осталась. Я солью бензин из генератора. Потом мы разбудим Ларри, Тимми и Сильви. Нужно убираться отсюда, если хотим выжить.

— Как насчет других детей?

— О них позаботится Иисус, — сказала я. — Мы должны позаботиться о своих собственных. Пусть спят.

Джейн поняла. Я знала, что она поймет.

Мы с сестрой стояли на перепутье, готовые призвать богиню, мстительную и кровожадную, себялюбивую и жестокую… какую угодно, лишь бы выжить. Ее имя не имело значения; для нас она была богиней настоящего, и мы собирались воспользоваться ее могуществом.

ХЬЮ ХАУИ