Слушай Луну - Майкл Морпурго (2014)

Шли недели, и иной раз Альфи думалось, что он говорит с Люси просто ради того, чтобы говорить. Не сидеть же обоим молча как истуканы. Он понимал, что разговаривает сам с собой, но все равно не умолкал. Альфи сообщал Люси все новости. Он рассказывал обо всем, что напроисходило за день в школе, к кому мистер Бигли больше всех придирался, кто получил тростью, кто – линейкой, кого поставили в угол, или про сокола сапсана, который парил над Сторожевым холмом, или про спящего тюленя, который нежился на солнышке на камнях в Камышовой бухте. Он изо всех сил пытался представить ей свой день интересным, а когда мог, то и смешным, какими бы унылыми и непримечательными они ни были. А большинство из них такими и были.

У Альфи, конечно, был большой опыт благодаря дяде Билли, но с Люси-то дело обстояло по-другому. Ведь она была совсем-совсем незнакомой. Дядю Билли он знал, знал как облупленного, знал от начала и до конца всю его печальную историю. Билли и его мать были близнецами. Они родились и вместе росли здесь, на Брайере, но, когда ему было пятнадцать, он поругался с отцом и сбежал в море, ничего не сказав сестре. Долгие годы мать не знала ни где он, ни что с ним случилось.

А потом она узнала, как, лет двадцать спустя, когда он уже был мастером-корабельщиком в Пензансе, его жена умерла родами, и его ребенок тоже, и Билли, помешавшись с горя, отправился бродяжить по вересковым пустошам Корнуолла и в конце концов очутился в психиатрической клинике в Бодмине. Мать Альфи многие годы наводила справки и разыскивала его, пока наконец не обнаружила в клинике и при содействии доктора Кроу не привезла домой. При себе у него была одна-единственная вещь: томик Стивенсона. В клинике он без конца читал его и перечитывал. Говоря с дядей Билли, Альфи все время держал в голове его историю. Они знали друг друга, доверяли друг другу.

А вот Люси Альфи не знал совсем. Он говорил с оболочкой, с пришелицей ниоткуда. И очень хотелось узнать ее получше. Альфи мечтал, как когда-нибудь она заговорит с ним в ответ, расскажет ему о себе, о том, кто она такая и откуда родом. Поэтому он продолжал день за днем рассказывать ей истории: о морских свиньях, которых он видел, купаясь в проливе Треско[4], о дяде Билли и о том, как продвигается работа у него на «Испаньоле», о том, какую рыбу поймал его отец, об очередном торговом судне, потопленном на западных подступах немецкой подлодкой, и о том, что спастись никому не удалось.

Но о чем бы он ей ни рассказывал, каким бы оживленным, занимательным и вдохновенным ни был его рассказ, лицо ее оставалось все таким же невыразительным. Больше всего Альфи выводило из себя и сбивало с толку то, что иногда у него возникало такое чувство, будто она на самом деле его слушает и даже что-то понимает. Было у него и ощущение – и это побуждало его не отступаться, – что ей нравится его присутствие рядом, нравится слушать его рассказы. И все же она то ли не желала выказать этого, то ли не могла.

А потом у нее на ровном месте вдруг случился неожиданный прорыв. Это произошло днем, после очередной его драки с Зебом в школе. Вернувшись домой, Альфи застал на кухне доктора Кроу, который вел какой-то серьезный разговор с его родителями за столом. Он сразу же догадался, что у них какой-то важный разговор. Когда мать попросила его отнести Люси наверх молока с лепешкой и посидеть с ней там какое-то время, он понял, что взрослые хотят что-то обсудить без него. Альфи это ничуть не задело. Ему хотелось поскорее увидеть Люси. Нужно было столько всего ей рассказать!