Пасынки Вселенной. История будущего. Книга 2 - Роберт Хайнлайн (1963, 2010)

Я глубоко вздохнул и решился:

– Боюсь, что да, Зеб. Это кажется невозможным, я понимаю, что это смертный грех, но ничего не могу поделать.

– Чепуха. Опять эти глупости, хотя что толку тебе объяснять… Итак, ты влюблен в нее. Что дальше?

– А?

– Чего ты хочешь? Жениться на ней?

Я подумал об этом с такой горечью, что даже закрыл лицо руками.

– Конечно хочу, – признался я наконец. – Но как я могу?

– Точно. Ты не можешь. Тебе нельзя жениться, не отказавшись от карьеры. Ее служба тоже не позволяет ей выйти за тебя замуж. Она не может нарушить принятые обеты, потому что уже предназначена. Но если вы посмотрите правде в лицо, не краснея при этом, то выяснится, что можно кое-что сделать, особенно если вы перестанете изображать из себя святош.

Неделю назад я бы не понял, на что он намекает. Но теперь я знал. Я даже не смог рассердиться на него толком за столь бесстыдное и греховное предложение. Он хотел, чтобы мне было лучше. Да и моя душа не была уже так чиста. Я покачал головой:

– Тебе не следовало этого говорить, Зеб. Юдифь не такая.

– Хорошо. Тогда забудем об этом. И о ней. И больше ни слова.

Я устало вздохнул:

– Не сердись, Зеб. Я просто не знаю, что делать.

Я оглянулся по сторонам и рискнул присесть на парапет. Мы стояли не у самых апартаментов Пророка, а у восточной стены. Дежурный офицер, капитан Питер ван Эйк, был слишком толст, чтобы обходить посты чаще чем раз за смену, так что я рискнул и присел. Я смертельно устал, потому что последнее время недосыпал.

– Прости.

– Не сердись, Зеб. Твое предложение не для меня и тем более не для Юдифи, не для сестры Юдифи.

Я знал, чего хочу для нас с Юдифью: маленькую ферму на сто шестьдесят гектаров вроде той, на которой я родился. Свиньи, цыплята, босые ребятишки с веселыми измазанными физиономиями и улыбка Юдифи при виде меня, возвращающегося с поля. Она вытирает фартуком пот со лба, чтобы я мог поцеловать ее… И никакой церкви, никаких пророков, кроме, может быть, воскресной службы и церковной десятины.

Но этого быть не могло, никогда не могло быть. Я выкинул видение из головы.

– Зеб, – продолжал я. – Чисто из любопытства. Но ты намекнул, что такие вещи… такие встречи происходят прямо во Дворце. Но как? Мы же все живем как под увеличительным стеклом. Это физически невозможно!

Он ухмыльнулся так цинично, что мне захотелось врезать ему по физиономии, но в его голосе не было усмешки:

– Хорошо, возьмем для примера твой случай…

– Об этом и речи быть не может!

– Я сказал «для примера». Сейчас все равно сестра Юдифь недостижима. Она заперта в своей келье.

– Она заперта? Ее арестовали?

В моем сознании пронеслись слова Зеба о допросах и инквизиторах.

– Не бойся. Она даже не под замком. Ей просто приказали не выходить из кельи, посадили на хлеб и воду и велели читать молитвы. А сами очищают ее душу и наставляют в духовных обязанностях. Когда она научится правильно смотреть на вещи, ей позволят снова тянуть жребий, и на этот раз она не станет падать в обморок и изображать из себя великовозрастную дурочку.

Я справился с первой реакцией на эти слова и заставил себя размышлять спокойно.

– Нет! – сказал я. – Юдифь никогда не пойдет на это. Она предпочтет остаться в келье навсегда.

– Вот как? А я бы не был столь уверен. Они могут быть очень убедительными. Они будут молиться за ее душу круглые сутки, сменяя друг друга. И давай допустим, что она узрит свет истины, – просто чтобы я мог закончить свой рассказ.

– Зеб, откуда тебе все это известно?