Пасынки Вселенной. История будущего. Книга 2 - Роберт Хайнлайн (1963, 2010)

Начальник инженерной службы доложил, что он готов прекратить доступ энергии в сорок шесть крупнейших городов, опять же за исключением Нового Иерусалима, снабжение которого было автономным, оно поступало от реактора, расположенного под Храмом. Но и в этом случае можно было устроить диверсии на распределительных станциях, если задействовать в операции достаточное количество людей. Основной наземный транспорт и грузовые линии могли быть саботированы в соответствии с текущими планами и имеющимся персоналом так, чтобы сократить объем трафика до двенадцати процентов от обычного.

Доклады продолжались – газеты, боевые студенческие группы, захваты или диверсии на ракетодромах, чудеса, распространение слухов, водоснабжение, подстрекательство к инцидентам, контрразведка, долгосрочные метеопрогнозы, распределение оружия. Война по сравнению с революцией проста. Военное дело – прикладная наука с четко определенными, проверенными историей принципами и методами. Для применения баллист и водородных бомб существуют сходные стратегии. Но каждая революция – непредвиденная мутация, она никогда не будет повторена, и проводят ее не кадровые военные, а дилетанты и ярые индивидуалисты.

Мэгги приводила в порядок записи докладов, и я передавал их аналитикам, которые готовили данные для вычислителя. Я был настолько занят, что даже не пытался представить себе общую картину. Когда сообщения кончились, наступила пауза – аналитики заканчивали программирование и вводили последние данные в «мозг». Потом подключенный к нему принтер ожил, коротко прожужжал и остановился. Опередив меня, Хаксли потянулся и оторвал ленту.

Он просмотрел ее, откашлялся и подождал, пока наступит тишина.

– Братья! – начал он. – Товарищи, мы давно уже договорились, что, когда сумма всех необходимых факторов с учетом возможных ошибок покажет, что ситуация сложилась с балансом риска два – один в нашу пользу, мы начнем восстание. Сегодня расчет уравнения вероятностей с подстановкой в качестве параметров данных прошедшей недели достиг значения в две целых тринадцать сотых. Я предлагаю назначить время восстания. Ваше мнение?

Никто не сказал ни слова, так поражены были присутствующие. Надежда, затянувшаяся на долгие годы, превращает реальность в нечто, чему трудно поверить. А все эти люди ждали годами, некоторые – большую часть своей жизни. Потом пауза завершилась взрывом. Они вскочили, смеясь, плача, крича, ругаясь, хлопая друг друга по плечам, обнимаясь…

Хаксли сидел неподвижно со странной улыбкой на лице, пока остальные немного не успокоились. Тогда он поднялся и тихо сказал:

– Я думаю, голосовать не нужно. Час я назначу после того, как…

– Генерал, одну минуту. Я не согласен. – Это был начальник Зеба, генерал Новак, начальник управления психологической войны.

Хаксли замолчал. Наступила гробовая тишина. Я был поражен, как и все.

Затем Хаксли сказал, не повышая голоса:

– Наш совет обычно принимает решения по общему согласию. Мы давно уже договорились, каким образом и когда мы установим день восстания… Но я знаю, что вы не стали бы возражать, если бы у вас не было к тому веских оснований. Мы вас слушаем, брат Новак.

Новак медленно вышел вперед и обернулся к Совету.

– Братья, – сказал он, оглядывая удивленные и даже сердитые лица. – Вы знаете меня, и знаете, что я хочу этого так же сильно, как и вы. Последние семнадцать лет я отдаю все, что у меня есть, нашему общему делу – из-за этого я потерял семью, дом… Но я не могу позволить вам принять решение и начать восстание, не предупредив, что я уверен: время еще не настало. Я думаю… нет, я знаю, с математической уверенностью, что мы не готовы к революции.

Он был вынужден переждать несколько минут и поднять руки, призывая к тишине, – его не хотели слушать.