Жаныбеков Шангерей. Өнегелі өмір. В. 31 - Коллектив авторов (2014)

Видимо, его основная вина заключалась в том, что он отказался уничтожить списки людей, подлежащих мобилизации, проявив при этом верность своему служебному долгу.

Это печальное событие произошло в местах, где проживали родители моей матери Зайтуны, дочери Мусабая Кадырова. Погибший Саим Кадыров был его племянником, сыном родного брата Нысанбая. Ныне на территории Федоровского района, недалеко от центральной усадьбы бывшего совхоза «Первомайский», имеется небольшой поселок, который назывался Кадыровкой, и являлся местом их проживания.

В советский период упромянутый печальный факт получил широкое отражение в пропагандистских материалах периодической печати и в художественной литературе. Поведение указанного волостного управителя Саима Кадырова в этот критический момент оценивалось как явное предательство народных интересов. Покойного ругали без всякого стеснения, не учитывая мнения по национальному вопросу передовых представителей зарождавшейся тогда казахской интеллигенции.

Ныне мы знаем, что один из основателей партии «Алаш Орда» Ахмет Байтурсынов и его единомышленники в тот период вынашивали идею борьбы за предоставление казахам равных прав со всеми другими народами и областной автономии в рамках Российской империи.

Саим Кадыров, будучи одним из просвещенных местных администраторов того времени, видимо был знаком с этими идеями и разделял их как наиболее правильную точку зрения в тот период. В связи с этим он не был готов к более радикальным мерам, как потребовали от него разгневанные люди, действовавшие стихийно.

Однажды в ходе беседы двух пенсионеров по самым разным житейским вопросам, Толеген Байгужевич Коппаев, бывший председатель Костанайского облисполкома и один из заместителей председателя Совета Министров республики в начале 80-х годов прошлого столетия, сообщил мне, что его отец Байгожа Коппаев был сверстником и соплеменником Саима Кадырова. Оказывается, что они оба происходили из рода карсак, принадлежащей карабалыкской ветви кыпчаков. В детстве и юности они жили по соседству, близко общались и дружили. По воспоминаниям его отца, Саим Кадыров в молодости получил неплохое для своего времени образование, а когда был избран волостным управителем, был еще молодым человеком, внимательно относившимся к запросам своих земляков.

Я предполагаю, что мой отец и мать по-своему проявляли заботу о памяти покойного, назвав своего первенца, а моего старшего брата, появившегося на свет в 1923 году, Саином, созвучным с именем его нағашы (брат по материнской лини) – Саима Кадырова. Но, к сожалению, он скончался в младенческом возрасте.

Они говорили, что все близкие родственники моей матери в начале тридцатых годов покинули свои родные места и обосновались на юге Казахстана.

В самом начале 1933 года наша семья тоже решает перебраться из Житикары в те края. В пути, видимо, были большие сложности с приобретением билетов и приходилось выжидать в самых невероятно сложных условиях. Когда кончились продукты наша мать дня два кормила меня и мою младшую сестру какимто чудом сохранившимися у нее конфетами. Она предоставляла нам по паре конфеток вместо завтрака, обеда и ужина. Мы только в районе Аральска получили возможность пожевать копченой рыбы. На станции Тюлькубас нас встретил Беркей Кадыров, то ли брат, то ли дядя моей матери. Дядя Беркей недели две продержал нас у себя, привел в относительный порядок вынужденных путешественников и затем помог перебраться в Алматы.

Дядя Беркей, будучи уже довольно пожилым человеком, посетил нашу семью в Костанае, съездил к землякам, навестил могилы своих предков.

В настоящее время у меня ни с кем из родственников матери нет связи. Видимо это результат смены поколений. Современники моих родителей уже отошли в мир иной, их внуки и правнуки обзавелись родственными взаимоотношениями по месту своего нынешнего проживания. Я не имею к ним никаких претензий.