Вторая мировая война - Энтони Бивор (2013)

Гитлер не собирался позволить своим войскам отступить из Сталинграда. От взятия этого города теперь зависела его репутация. Не далее как две недели назад в своей мюнхенской речи он хвастал предстоящим успехом. Фюрер отозвал генерал-фельдмаршала фон Манштейна с севера и приказал сформировать новую группу армий «Дон» для прорыва окружения и помощи Шестой армии. Геринг, узнав об этих намерениях, созвал высших офицеров транспортной авиации. Хотя Шестой армии необходимо было 700 т грузов в день, Геринг спросил у своих генералов, смогут ли они обеспечить 500 т в день. Те ответили, что 350 т – это абсолютный максимум, да и то лишь на короткое время. Геринг, стремясь выслужиться перед Гитлером, заверил фюрера, что люфтваффе смогут обеспечить снабжение Шестой армии. Это ложь предрешила судьбу Паулюса и его войск. 24 ноября Гитлер приказал «Сталинградской крепости» с ее фронтом на Волге держаться до конца «при любых обстоятельствах».

Красная Армия окружила в Сталинградском котле войска общей численностью 290 тыс. человек, включая более 10 тыс. румын и более 30 тыс. «вспомогательных войск» из числа русских перебежчиков. Гитлер запретил сообщать об этом в немецких новостях. В коммюнике Верховного главного командования положение сознательно фальсифицировалось, но по стране все равно поползли слухи. Гитлер готов был винить в советском триумфе кого угодно, только не самого себя. Яростная перепалка произошла у него в Wolfsschanze, в Восточной Пруссии, с маршалом Антонеску. Гитлер попытался возложить ответственность за катастрофу на румынские армии, прикрывавшие фланги. Антонеску сердито возразил, что немцы отказались обеспечить его людей надлежащими противотанковыми орудиями и пренебрегли предупреждениями о готовящемся ударе русских. Он еще не знал, что теперь Шестая армия отказывает его войскам в предоставлении пайков. Немецкие офицеры говорили: «Кормить румын бесполезно – все равно сдадутся».

Части Шестой армии, отрезанные к западу от Дона, едва успели отступить, чтобы соединиться с главными силами. Сталинградский котел принял форму расплющенного черепа, свод которого находился в городе, а нижнюю часть составлял обороняемый периметр, шестьдесят на сорок километров, в донской степи. Немецкие солдаты с горькой иронией называли это «крепостью без крыши». Пайки, крайне скудные и до окружения, были урезаны до предела. Последние силы уходили на рытье окопов в мерзлой земле. В голой степи почти не было деревьев – нечем было накрывать земляные бункеры. Офицеры пытались укрепить солдатскую решимость аргументами типа «уж лучше смерть, чем русский плен. Мы должны стоять до конца. Фатерланд не может забыть о нас».

Советское окружение освободило большие ранее оккупированные территории. Местное население, ограбленное оккупантами, измученное голодом, встречало освободителей со слезами радости. Но тут же НКВД принималось арестовывать тех, кого подозревали в сотрудничестве с оккупантами. Донской фронт предпринял серию атак в первую неделю декабря в надежде рассечь котел, но советская разведка сильно недооценила численность окруженных сил. Начальник разведки генерала Рокоссовского считал, что в котле оказались 86 тыс. солдат и офицеров противника, а не 290 тыс., как было на самом деле.

Советские офицеры также не представляли, сколь высока решимость немцев держаться до последнего. В обещанную фюрером помощь они верили, как в евангельскую истину, особенно молодые солдаты, воспитанные при фашизме. «Худшее позади, – с наивным оптимизмом писал домой солдат 376-й дивизии. – Мы все надеемся вырваться из котла еще до Рождества… Как только удастся разорвать кольцо окружения, война в России будет завершена». Офицеры-снабженцы, сокращая пайки более чем вдвое против нормы, проявляли больше реализма. Нехватка кормов означала, что немногих оставшихся лошадей придется забить на мясо.