Серебряное кресло (с иллюстрациями) - Льюис Клайв Стейплз (1992)

– Если я узнаю, что ты врёшь, я никогда не буду с тобой разговаривать!

– Я не вру, – сказал Юстэс. – Честное слово. Накажи меня… кто хочешь, если я вру. (Мы в своё время говорили: «Накажи меня Бог», но Бог был здесь не в почёте.)

– Ладно, – сказала Джил. – Верю.

– Ты никому не скажешь? – спросил он.

– Ну что ты!

Теперь они оба разволновались. Но Джил посмотрела вокруг, увидела скучное осеннее небо, услышала шелест осенних листьев, подумала обо всей школьной тоске (в этой четверти всего было тринадцать недель, и оставалось еще одиннадцать) и сказала:

– Ах, что толку! Мы-то не там, мы – здесь. И, уж конечно, туда попасть не можем. Или можем?

– Вот я и думаю, – ответил Юстэс. – Когда мы вернулись оттуда, он нам сказал, что брат с сестрой больше туда не попадут. Они уже побывали там три раза. Но он не говорил, что я не могу. Если бы нельзя было, он бы сказал… И я всё думаю…

– …как сделать, чтобы это случилось? – подсказала Джил. – Может, надо начертить на земле круг… и написать в нём таинственные буквы… и стать в него… и сказать волшебные слова?

– Нет, – решил Юстэс после долгого раздумья. – Примерно так и я раньше думал, хотя никогда не делал. Но сейчас я знаю, что все эти круги и слова – просто чушь. Наверное, ему бы это не понравилось. Как будто мы его заставляем, а его можно только просить.

– О ком ты говоришь? – спросила Джил.

– В том месте его зовут Аслан, – ответил Юстэс.

– Какое удивительное имя!

– Сам он ещё удивительней, – торжественно произнёс Юстэс. – Ну, ладно. От просьбы хуже не будет. Встанем рядом, вот так. Вытянем руки вперёд, ладонями вниз – так делали на острове Раманду…

– На каком острове?

– Потом расскажу. Наверное, ему будет приятнее, если мы встанем лицом на восток. Где же здесь восток?..

– Я не знаю, – призналась Джил.

– С девчонками всегда так, – проворчал Юстэс. – Никогда не знают сторон света.

– Ты и сам не знаешь, – сердито сказала Джил.

– Нет, я сейчас скажу, только ты не перебивай. Есть! Восток там, где лавровые кусты. Будешь за мной повторять слова.

– Какие слова? – спросила Джил.

– Которые я скажу, – ответил Юстэс. И он начал: – Аслан, Аслан, Аслан!

– Аслан, Аслан, Аслан, – повторила Джил. Но тут из-за школы донеслось: «Джил Поул? Я знаю, где она. Ревёт за школой. Привести её?»

Джил и Юстэс переглянулись, нырнули в лавровые кусты и начали карабкаться по крутому склону, с завидной быстротой продираясь сквозь заросли. (В этой школе нельзя было научиться математике, французскому или латыни, но всякий умел, если хотел, быстро и тихо убегать от них.) Через минуту-другую они остановились, прислушались и поняли, что за ними гонятся.

– Хоть бы дверь была открыта! – прошептал Юстэс. Джил кивнула. На самом верху склона была каменная стена, а в стене дверь, выходившая на покрытый вереском холм. Дверь никогда не открывали, но когда-то – быть может, один раз – её видели открытой, и все всегда на это надеялись – ведь через неё так легко сбежать с уроков.

Джил и Юстэс, взмокшие и грязные, добрались до стены. Дверь была, как обычно, закрыта.

– Да, толку мало, – сказал Юстэс, дотронулся до ручки и закричал: – Ну и ну! – Ручка повернулась, дверь открылась.

Секунду назад Юстэс и Джил мечтали только о том, чтобы спастись. Но когда дверь и в самом деле открылась, они застыли на месте, ибо увидели совсем не то, что ожидали.

Они думали, что увидят серый, поросший вереском склон, поднимавшийся всё выше в осеннее небо. Вместо этого их ослепило солнце. Оно светило так ярко, словно июльским днем открыли дверь гаража. Капли росы в траве блестели бусинками, и грязное от слёз лицо Джил было теперь освещено. Солнечный свет шёл явно из другого мира. Там росла густая трава – такой зелёной и сочной Джил никогда не видела, сияло голубое небо, что-то мелькало, яркое, как драгоценные камни или огромные бабочки.