Сила мифа - Джозеф Кэмпбелл (1988)

КЭМПБЕЛЛ: Это не только право, это его обязанность: он должен публично заниматься самообразованием. Я вспоминаю, как в молодости слушал лекцию Генриха Циммера. Он был первым из известных мне людей, который говорил о мифах так, словно в них содержатся не просто интересные вещи, о которых могут порассуждать ученые, а жизненно важные сообщения. И это лишь укрепило меня в том чувстве, которое возникло у меня в очень раннем возрасте.

МОЙЕРС: Вы помните, когда впервые открыли для себя миф? Когда он впервые ожил для вас?

КЭМПБЕЛЛ: Я вырос в католической семье. Одно из величайших преимуществ католического воспитания заключается в том, что тебя учат воспринимать миф серьезно, учат позволить ему влиять на твою жизнь и жить в согласии с этими мифическими мотивами. Я был воспитан в духе сезонных связей с циклом прихода в мир Христа: его проповедей, смерти, воскрешения и возвращения на небо. Церемонии, проходящие в течение всего года, поддерживают твою связь с основополагающей сущностью всего того, что изменяется во времени. Грех – просто утрата связи с этой гармонией. А потом я влюбился в американских индейцев, потому что в свое время Буффало Билл ежегодно появлялся в Madison Square Garden со своим потрясающим шоу «Дикий Запад». И мне захотелось больше узнать про индейцев. Мои отец и мать были очень щедрыми родителями, и у меня появились все детские книги об индейцах, которые были написаны к тому времени. Начав читать мифы американских индейцев, я очень быстро обнаружил в них те же самые мотивы, что присутствовали в тех мифах, о которых нам рассказывали в школе монахини.

МОЙЕРС: Сотворение мира…

КЭМПБЕЛЛ: …сотворение мира, смерть и воскрешение, восхождение на небо, непорочное зачатие… Я не понимал смысла, но узнавал слова. Одно за другим.

МОЙЕРС: И что же было дальше?

КЭМПБЕЛЛ: Я пришел в дикий восторг. Так возник мой интерес к сравнительной мифологии.

МОЙЕРС: Вы начали с вопроса «Почему в мифе говорится так, когда в Библии написано иначе?»

КЭМПБЕЛЛ: Нет, сравнительным анализом я занялся гораздо позже.

МОЙЕРС: Что привлекло вас в индейских мифах?

КЭМПБЕЛЛ: В те годы еще были живы индейские традиции и обычаи. Индейцы были рядом. Даже сейчас, когда я знаком с мифами разных народов, я считаю мифы и легенды американских индейцев очень богатыми и совершенными. У моих родителей был участок земли в лесу, там, где жили индейцы-делавары, которых потом завоевали ирокезы. На большой отмели мы выкапывали индейские наконечники для стрел и тому подобные вещи. Вокруг меня, в лесу, обитали те же самые животные, о которых я читал в индейских мифах. Полученные впечатления стали прекрасным введением для этого материала.

МОЙЕРС: Индейские мифы вступили в конфликт с вашей католической верой?

КЭМПБЕЛЛ: Нет, никакого конфликта не было. Конфликт с моей верой возник гораздо позже, в связи с научными исследованиями и тому подобными вещами. Потом я заинтересовался индуизмом и нашел у индусов похожие мифы. Моя дипломная работа была посвящена средневековым кельтским легендам, в которых я обнаружил те же самые мотивы. Никто не может сказать мне, что это не одни и те же мифы. Я занимаюсь ими всю свою жизнь.

МОЙЕРС: Они пришли из разных культур, но посвящены вечным темам.

КЭМПБЕЛЛ: Да, темы вечные, но ощущается влияние культуры.

МОЙЕРС: Значит, мифы посвящены вечным темам, но имеют, так сказать, национальный акцент?

КЭМПБЕЛЛ: О, да. Если вы не отслеживаете аналогичные темы, может показаться, что это совершенно разные истории, но на самом деле это не так.

МОЙЕРС: Вы преподавали мифологию в колледже Сары Лоуренс в течение тридцати восьми лет. Как вам удавалось заинтересовать мифами своих студенток – молодых женщин из среднего класса – с разным жизненным опытом, придерживающихся ортодоксальных религиозных взглядов?