Мысли, которые нас выбирают. Почему одних захватывает безумие, а других вдохновение - Дэвид Кесслер (2016)

Стив много лет изучал различные способы оценки психиатрического дистресса. Он начинал свою карьеру в качестве терапевта и заинтересовался психоанализом, но потом полностью посвятил себя изучению биологических причин психических расстройств. Однако все это время он не упускал из виду влияние жизненного опыта на функцию мозга и роль этого опыта в возникновении душевной болезни.

– Сегодня психиатрия чаще всего занимается прописыванием. Психиатрия – это поиск правильного лекарства… – в голосе Стива прозвучала тоска. – Не поймите меня неправильно: не стоит радоваться тем успехам, которых мы достигли в области фармакологии. Огромному количеству людей мы действительно можем облегчить страдания, а облегчив страдания, даже сохранить жизнь. Может быть, лекарства перестали действовать на Дэвида Фостера Уоллеса, но из того, что ты рассказал мне, я делаю вывод, что они подарили ему много времени и помогли закончить большое дело.

– Проблема не в лекарствах, а в том, как мы их воспринимаем. Я боюсь, что они соблазняют людей, особенно не специалистов, но и профессионалов тоже. Лекарства заставляют смотреть на душевную болезнь как на простую неисправность в работе мозга, – продолжил мой друг. – А на самом деле душевная болезнь – это почти всегда взаимосвязь между предрасположенностью и тем, что приходит извне, из реального мира. Это часто взаимодействие между физическим мозгом и жизненным опытом, который разум пытается переварить, – вот о чем мы должны все время помнить. Ты хочешь не просто знать, как лечить эти заболевания, но и откуда они приходят, в надежде, что ты сможешь найти лучшее лечение.

Стив знал, что проблема зависимости заинтересовала меня, когда я работал в Федеральной службе по надзору в сфере здравоохранения. Исследуя, как устроена табачная индустрия, я должен был изучить все, что только было возможно, о науке зависимости. Стив также знал о моих последних работах в области ожирения. Я исследовал способы, которыми люди борются со своим желанием поглощать больше пищи, чем требуется организму. Я сказал Стиву, что наблюдаю сходство между зависимостью, перееданием и душевными заболеваниями, например тревожным расстройством, обсессией, расстройствами побуждений, фобиями, паническими атаками, депрессией, манией, ипохондрией и другими проявлениями психозов.

– Да, это интересно, – ответил он. – С одной стороны, усилия психиатров направлены на то, чтобы установить, и как можно точнее, диагностические различия. У нас есть классификатор DSM – V, который мы используем для постановки диагноза и классификации сотен психических расстройств. И в то же время биологические исследования подтверждают, что эти расстройства взаимосвязаны. Теперь шизофрения не считается чем-то совершенно отличным от депрессии – выглядит так, словно этот спектр расстройств связан с взаимодействием системы нейромедиаторов, а не дефицитом или избытком какого-то одного нейромедиатора. Лекарственные средства, какими бы они ни были прекрасными, не могут действовать точно так, как это предполагается. Мы видим, как одно лекарство работает в самых разных случаях – или не работает. Похоже, что чаще всего правильнее говорить об индивидуальной восприимчивости. Кроме того, нельзя не учитывать, что появляется все больше доказательств огромного влияния эффекта плацебо психоактивных лекарств.

– Психология и химия очень сложные науки, – сказал Стив. – Астрономия очень сложная наука. Но если мы продолжаем искать решение проблемы, мы находим законы, которые управляют этими сложными системами. Например, законы термодинамики, объясняющие массу исключительно сложных вещей, которых мы раньше не понимали. Я вижу, что ты движешься в том же направлении.

Неуверенность в себе даже полезна. Но это чувство может стать опасной, фатальной патологией, если выйдет из-под контроля.