Конец света: первые итоги - Фредерик Бегбедер (2013)

Те, кто думает, что после 25 лет читать Виана не следует, должны также предупредить всех своих друзей, чтобы держались подальше от Рабле с его экскрементами, от тяжеловесных фарсов Мольера, от «аграмадин» Жарри, от несообразностей Андерсена, от ребячливости братьев Гримм, от любовных чар в духе «Тристана и Изольды» или Шекспира, от неологизмов Кено, от абсурдизма Ионеско, от инфантильных рассказов Марселя Эме, от вульгарного арго Селина, от сортирного юмора Сан-Антонио и меланхолических каламбуров Блондена. Старость и так не радость, и мне кажется, было бы не слишком правильно заставлять пожилых людей читать исключительно Ришара Милле[91].

//- Биография Бориса Виана — //

Борис Виан родился в 1920 году в Виль-д’Аврэ и умер в 1959-м от сердечного приступа, случившегося во время сеанса в кинотеатре «Ле-Марбёф», на показе фильма, снятого по его роману «Я приду плюнуть на ваши могилы» («J’irai cracher sur vos tombes»). За свою недолгую жизнь этот выпускник инженерного факультета Высшей школы искусств и ремесел успел сделать немало. Он написал несколько романов: «Сколопендр и планктон» («Vercoquin et le plancton», 1946), «Пена дней» («L’Écume des jours», 1947, единственная книга, включенная мной в оба рейтинга), «Осень в Пекине» («L’Automne à Pékin», 1947), «Красная трава» («L’Herbe rouge», 1950), «Сердцедер» («L’Arrache-cœur», 1953); сочинил ряд песен (в числе моих любимых — «Жалоба на прогресс», «Я сноб» и «Я пью»), под псевдонимом Вернон Салливан издавал детективы («Я приду плюнуть на ваши могилы» вызвал в 1946 году шумный скандал), печатал переводы («Нуль-А» Ван Фогта, 1953). Кроме того, он играл на трубе, писал многочисленные статьи, стихи, сценарии и театральные пьесы. Успех и слава пришли к нему посмертно. Раймон Кено не ошибся, когда, узнав о его смерти, объявил: «Теперь Борис Виан станет Борисом Вианом».

Номер 24. Жан-Мари Гурио. Заметки у барной стойки (с 1987)

Жан-Мари Гурио изобрел новую форму литературного творчества. Много вам известно писателей, совершивших то же? Если брать ХХ век, то это будут Бретон, Селин, Джойс, Фолкнер… Пожалуй, всё: список получился не слишком длинным. Остальные склонились перед трудностями. Надо оказаться в нужном месте в нужное время и слушаться инстинкта. Однажды вечером 1985 года Гурио сидел в баре на улице Труа-Порт. И вдруг один из посетителей, явно навеселе, сообщил приятелю: «Хищное растение не может придерживаться вегетарианства, ну, мне так думается…» Гурио прислушался к инстинкту, достал свой желтый блокнот и шариковую ручку и увековечил изречение. Так родились «Заметки у барной стойки». «Эта коротенькая фраза своим замечательным лаконизмом, свойственным только коротким фразам, и легкой сумасшедшинкой меня потрясла».

Гурио понял, что работать бессмысленно: надо просто записывать, что говорят люди. «Жизнь коротка, а час длится ужас как долго». Только реальность гениальна, и ремесло писателя в том и состоит, чтобы грамотно организовать за ней слежку. «Заметки у барной стойки» — это не афоризмы и не максимы. Это забавные экспромты, философская чепуха, остроумные шутки, поэтические сентенции, комичные реплики, «пыль с ароматом аниса»: «Мир, выраженный в словах, и вещи, увиденные по-другому» (так утверждает летописец).

«Когда Иисус снова явится на землю, его замучают пресс-конференциями».

«Карлики рождаются нормальными — они уменьшаются, когда начинают расти».