Конец света: первые итоги - Фредерик Бегбедер (2013)

Талант сводит с ума. Одаренность не подарок. Патрик Бессон, родившийся в 1956 году, — один из самых блестящих современных французских писателей. Об этом знают все, включая его самого. Когда у вас в руках оказывается подобный талант, перед вами открываются две возможности: либо писать по книге раз в 15 лет, как Бернар Франк, либо печатать по четыре романа в год, как Жорж Сименон. Последний вариант позволит вам заявить о себе, хотя лишит ореола легенды. Насколько реальна эта дилемма? Будущее покажет, что Патрик Бессон сумел сделаться культовым писателем, не прячась в тень. В мартовском номере журнала «Le Point» за 2011 год он сказал следующее: «Брак означает неразлучность, любовь — разлуку». Это немного напоминает классическую максиму в духе Шамфора, но все-таки здесь гораздо больше от «Невыносимой легкости бытия» Кундеры. Литература проникает в любые щели. Для нее единственный шанс выжить — просочиться повсюду. Бессон всю свою жизнь холил и лелеял свой талант: еженедельные колонки в газетах были для него утренней гимнастикой, статьи в журналах («Le Point», «Le Figaro magazine», «Marianne», «Voici», «L’Idiot International»…) — походами в тренажерный зал. Но лучшее он сохранял для романов. Мне очень нравятся его толстые исторические романы на документальной основе: «Юлий и Исаак» («Julius et Isaac») о Голливуде 1950-х, «Братья утешения» («Les Frères de la Consolation») о Париже 1830-х, «Наука поцелуя» («La Science du baiser») о Древней Греции; горько-сладкие гусарские романы: «Лентяйка» («La Paresseuse»), «Безотказный секс» («Le Sexe fiable»), «Немного грусти позволено» («Accessible à certaine mélancolie»); небольшие автобиографические повести: «Бульвар Аристида Бриана, 28» («28, boulevard Aristide-Briand»), «Нефритовая башня» («Tour Jade») и «Come baby»; не слишком глубокие памфлеты, например «Преступление Майка Тайсона» («Le Viol de Mike Tyson»). Но, раз уж приходится выбирать, я выбрал «Богатую женщину».

Номер 29. У. Х. Оден. Когда я пишу, я люблю тебя (1959)

Признаюсь честно: я не знал У. Х. Одена. Все, что мне было о нем известно, — это несколько стихотворных строк из «Похоронного блюза», выжимавших слезу из зрителей фильма «Четыре свадьбы и одни похороны».

Он был мне — Север, Юг; Восток и Запад — он,

шесть дней творенья и субботний сон,

закат и полдень, полночь и рассвет…

Любовь, я думал, будет вечной. Экий бред.

Не надо звёзд. Не нужно ни черта:

луну — в чехол, и солнце — на чердак.

Допейте океан, сметите лес.

Всё потеряло всякий интерес[84].

Замысел представлялся бредовым. В 1959 году влюбленный мужчина решает написать о стихотворении, сочинить которое ему не по силам. «В ожидании твоего завтрашнего прихода я начинаю думать: „Я люблю тебя“»; затем меня осеняет: «Мне хотелось бы написать стихи, которые в точности выражали бы все, что я имею в виду, произнося эти слова». Прозаики часто препарировали любовь. Как правило, они замечали, что способность анализировать чувства не означает возможности их контролировать. Насколько мне известно, у поэтов нет этой привычки все раскладывать по полочкам, они скорее ищут способ выразить свою страсть, воспользоваться любовной горячкой как источником вдохновения, подсказывающим такие слова, как «печаль», «восторг», «ветер», «Афродита», «и в сердце растрава, и дождик с утра»[85], и т. д. Но сегодня этот коммерческий фонд прибрали к рукам эстрадные песни. Поэзия ХХ века была разрушена символизмом (а затем и сюрреализмом) и вытеснена индустрией звукозаписи (которая, в свою очередь, находится на грани исчезновения).