Звёздные Войны. Голос крови - Клаудия Грей (2016)

Лее стало мучительно стыдно за то, что она не смогла этому помешать. Оставалось только надеяться, что и остальные члены сената почувствовали укол совести. За бесконечными спорами из-за мелочей – кто чем, когда и как будет заниматься – сенат опять умудрился упустить из виду общую картину. А расплачиваться за его бездействие приходится не кому-нибудь, а самым незащищенным и бедным планетам, таким как Рилот.

– В частности, один из криминальных картелей в настоящее время стал серьезной угрозой для транспортных перевозок в нашем секторе, – продолжал Йендор. – Хотя мы не обладаем всей полнотой информации, у нас есть веские основания полагать, что эта организация уже сравнима по мощи и размаху с наиболее могущественными картелями хаттов во времена их расцвета. Нам известно лишь, что наши корабли постоянно подвергаются нападениям, наших торговцев заставляют платить за то, что преступники не будут их атаковать, а возглавляет картель каджайн’са’никто по имени Риннривин Ди, и база его организации или, по крайней мере, одна из баз находится на планете Бастаза.

По рядам обеих фракций побежал шепоток, но лишь по отдельным рядам. «Стыдно, что большинство из нас впервые слышат об этом типе, – подумала Лея, приготовившись ловить каждое слово посланника. – Если этот картель такой крупный, нам следовало забить тревогу давным-давно…»

Йендор вскинул руку, призывая к тишине и одновременно показывая, что его обращение подошло к концу:

– Сегодня картель Риннривина Ди угрожает будущему Рилота и свободной торговле в нашей части Галактики. Однако завтра он может стать угрозой для всей Новой Республики и ее порядка, как в свое время хатты подрывали закон и порядок в Старой Республике, а потом и Империи. И потому я прошу сенат изучить силу и границы влияния картеля Риннривина Ди и принять меры, необходимые для восстановления порядка. Я прошу об этом от имени тви’леков Рилота и ради общего блага.

Несколько секунд в зале висела тишина… а потом сенат взорвался. Все говорили наперебой, и почти никто никого не слушал. Сенаторы отрывисто выкрикивали команды в микрофоны своих терминалов, и дроиды-распределители, запрограммированные так, чтобы в равной мере передавать мнение обеих партий, на несколько секунд выводили на главные экраны их изображения, лица так и мелькали.

Какой-то оттеганец через вокодер, который преобразовал его речь в подобие человеческой:

– Где гарантии, что информация эмиссара точна?

Сенатор Гиллер, центрист с пышными усами, никогда не появлявшийся на публике без медалей, полученных на войне:

– По слухам, в Галактике действуют и преступные сообщества тви’леков. Возможно, тви’леки пытаются нашими руками устранить соперников!

Леди Кариса Синдиан, сверкая драгоценными камнями в прическе:

– Сенаторы не могут расследовать каждое мелкое нарушение закона, это дело нижних чинов планетарной полиции. Мы должны блюсти достоинство высшей власти. Разве допустимо нам опускаться до положения простых следователей?

Сенатор Вариш Вицли, тряхнув золотистой гривой:

– Это внутреннее дело двух систем. Даже если бы Рилот и Бастаза входили в Новую Республику, вмешательство было бы превышением полномочий сената.

Лея вспомнила тяжелый смрад во дворце Джаббы Хатта, где с каждым вдохом легкие заполнялись сажей и дымом от полудюжины запрещенных веществ. Застывший в карбоните Хан, гримаса боли на его лице, хриплый гогот зрителей, наблюдавших за смертельной схваткой Люка с ранкором… и тяжесть металлического ошейника на шее.

Под конец Лея возненавидела Джаббу Хатта с той же силой, с какой ненавидела Палпатина. Но в случае с Джаббой ей удалось найти отличный выход для ненависти.