Германия: самоликвидация - Тило Саррацин (2010)

Спасительная идея пришла в голову федеральному министру культов во время посещения Стамбула на Пасху 2095 г. В чудесно отреставрированной Айя-Софии на него снизошло озарение: свыше 600 лет турки использовали эту некогда христианскую церковь, поддерживая её в надлежащем состоянии. Вот был бы образец для больших немецких соборов, которые уже давно в тягость финансам умирающей церкви. Так в качестве первого «экспериментального пакета» в форме «предоставления в долгосрочное пользование» были переданы исламской религиозной общине для последующего использования в качестве мечетей Кайзердом в Шпайере, Ульмский кафедральный собор, мюнхенская Фрауенкирхе, Бамбергский и Кёльнский соборы. Взамен исламская община гарантировала поддержание этих строений в соответствии с законом о сохранении памятников. Лишь кресты им было разрешено демонтировать или соответственно закрасить, поскольку они оскорбляют религиозные чувства правоверных. Эта модель имела успех, и в последующие годы под охрану исламской религиозной общины перешли соборы Майнца и Вормса, а также Наумбургский собор и Мариенкирхе в Любеке и многие другие церкви.

Больным вопросом по-прежнему оставался язык. Затем случился прецедент: Федеральный конституционный суд в 2030 г. решил, что если не принимать во внимание миграционную историю претендента, когда его заявление о приёме выказывает недостаточное знание языка, то это противоречит принципу равноправия. Это сняло напряжённость с дебатов по интеграции.

Но ещё важнее было постановление о конституционном ранге родного языка от 2037 г. К счастью, на предшествующих выборах судей впервые удалось провести по одному кандидату с турецкой и арабской миграционной историей, поскольку перевес голосов, обеспечивший большинство, в компетентной Первой судебной коллегии был минимальным. В руководящих принципах к постановлению сенатское большинство определило, что право на школьное преподавание на родном языке неукоснительно следует из действующего права на уважение достоинства каждого человека – ст. I, абз. I Основного закона. Это право является в принципе неотъемлемым и должно исполняться. Исключения всегда допустимы, например, если дети с чужим родным языком составляют исчезающе малое меньшинство, так что казённые затраты будут непомерно высоки. Но в большинстве городов об этом не может быть и речи. Как раз в центре районов с высокой плотностью населения преобладает число детей с турецким и арабским родными языками. Их человеческое достоинство ущемляется без вынуждающих к тому оснований, когда им приходится говорить на ломаном немецком языке вместо того, чтобы выражаться свободно на собственном родном языке.

Отговорку обвиняемого правления земель, что, мол, немецкий язык является неоспоримым всеобщим средством коммуникации, суд не принял во внимание. Общим средством коммуникации в современном мире является английский язык. На это ещё в 2006 г. метко указал тогдашний премьер-министр Баден-Вюртемберга Гюнтер Оеттингер. В 80 % ОАХ-концернов[81] английский язык уже десятки лет является языком официального общения. И что пользы детям с турецким и арабским родными языками, если они наряду с их родным языком и английским должны будут в обязательном порядке изучать ещё и немецкий – это будет только дополнительная ненужная дискриминация.

Данное постановление открыло дорогу самой крупной после ликвидации гимназий реформе образования: вместо обязательного преподавания немецкого языка стало обязательным преподавание родного языка. Английский стал первым иностранным языком. Если школьники выбирали второй иностранный язык – а это происходило всё реже, – то на их выбор предоставлялась возможность на равных правах изучать немецкий, французский, турецкий и арабский языки.