Оружие великих держав. От копья до атомной бомбы - Джек Коггинс (2011)

МОНГОЛЫ

С незапамятных времен один за другим воинственные кочевые народы селились на высоких нагорьях Центральной Азии, где они множились, обживали эти высоты и враждовали друг с другом, пока их орды вдруг не перехлестывали за высокогорья и не изливались несущим разрушение и смерть неудержимым потоком на более миролюбивые народы долин и более цивилизованные страны. Скифы, парфяне, гунны, сельджуки как смерч проносились над огромными территориями, но самой разрушительной из этих исполинских варварских волн была монгольская. Монголы соединили в себе обычные свойства кочевников – жестокость, способность выживать в самых примитивных условиях, высокую подвижность, великолепное владение конем – с жесткой дисциплиной и блестящей организацией.

Когда Чингисхан повел свои орды из родных им степей, силы, собранные, чтобы дать ему отпор, не блистали ни организованностью, ни дисциплиной, да и командование ими оставляло желать много лучшего, и катастрофа разразилась. Погибли бесчисленные миллионы воинов и мирных жителей (по оценкам, в одном только Китае около 18 000 000 человек), обширные плодородные земли были превращены в пустыни – некоторые так и остались пустынями и по сей день, – их древние оросительные системы были разрушены, а потомки выживших обитателей перебрались на более плодородные зеленые пастбища. Подобно всем кочевникам, монголы ненавидели города, селения и возделанные земельные угодья. Куда больше по душе им были холмистые степи, где ничто не могло помешать свободному бегу неисчислимых табунов лошадей. И поэтому они разрушали все вокруг, превращая презираемую ими цивилизацию в некое рукотворное подобие их родных пустынь.

Обитатели степей и пустынь Северной Гоби подразделялись на множество племен – меркитов, кираитов, татар, тайгутов и др. Самыми сильными из них, без всякого сомнения, были монголы, племенные пастбища которых располагались примерно в пятистах милях восточнее озера Байкал – в мрачном и негостеприимном мире, где они охотились, пасли свои стада, сражались между собой из-за скудных выпасов и водных источников. Домами им служили полусферические войлочные палатки, называемые юртами, которые, когда хозяевам надо было перебираться в другое место, разбирались и укладывались на большие телеги, запряженные дюжиной быков. Двадцать или тридцать таких телег соединялись вместе и медленно тащились по бескрайней степи, погоняемые девушкой, ведущей головную телегу. Рядом с этими движущимися селениями так же медленно брели по степи табуны коней, быков и громадные стада овец.

Скот был единственным средством существования этих кочевников. Он давал им пищу, питье и одежду, жилы для шитья, рога для усиления луков и кости для изготовления хозяйственных орудий.

Питались они только мясом, едва обжаренным на огне или совсем сырым. При случае им удавалось выменять – или украсть – немного пшеницы или риса у какого-нибудь каравана, идущего из Китая. Во время долгой охоты или набега на другое племя, когда случалось два-три дня провести в седле, останавливаясь только для того, чтобы напоить лошадей и сменить их на свежих, всадники питались сырым мясом, для размягчения или согревания которого его клали под седло на спину лошади. В самом крайнем случае пищей и питьем им служила конская кровь из вскрытой яремной вены.

Это примитивное существование, под постоянной угрозой смерти от оружия врага, внезапной бури или голода, воспитало расу людей, способных сутками скакать в седле без отдыха, искусных в обращении с оружием, опытных в ночных набегах, в устройстве засад, не чуждающихся вероломства, знающих все уловки и хитрые военные приемы кочевников. Они ничего не знали о жизни вне их собственного сообщества. В их поступках почти не было садизма. Когда они убивали, то делали это из необходимости – спокойно, не испытывая никаких чувств, без жалости или угрызений совести.