Настоящая ложь - Э. Локхарт (2017)

Почему же не сложилось?

Джул пожала бы плечами.

– Я хотела изучать литературу викторианской эпохи и социологию, но главный тренер оказался извращенцем. Лапал всех девчонок. Когда он подкатил ко мне, я заехала ему куда надо и рассказала о его выходках всем, кто хотел меня слушать. Преподавателям, студентам, редакции «Стэнфорд дейли»[7]. Я докричалась до самой верхушки чертовой башни из слоновой кости[8], но вы знаете, что бывает со спортсменами, которые плетут небылицы о своих тренерах.

Потом она сцепила бы пальцы и опустила глаза.

– Другие девчонки из команды все отрицали. Сказали, что я вру и что извращенец никогда никого не трогал. Они не хотели, чтобы об этом узнали их родители, и боялись потерять свои стипендии. Конец истории. Тренера не уволили. Я ушла из команды. И лишилась финансовой поддержки. Короче, вылетела из студентов-отличников.

После тренировки в спортзале Джул проплыла километра полтора в бассейне «Плайя Гранде» и остаток утра провела, как обычно, в бизнес-лаундже, где смотрела учебные видеофильмы по испанскому языку. Она не переоделась, только сунула ноги в кроссовки цвета морской волны. Губы подкрасила ярко-розовой помадой, а глаза – серебристой подводкой. В цельном купальнике цвета вороненой стали, с чашечками на косточках и глубоким вырезом, девушка смотрелась как персонаж Вселенной Марвел[9].

В лаундже работал кондиционер. Но сюда никогда никто не заглядывал, поэтому Джул задрала ноги на стол и, надев наушники, потягивала диетическую колу.

После двухчасового урока испанского она сжевала «Сникерс» и посмотрела несколько клипов. Получив заряд бодрости, девушка танцевала, подпевая известным певцам, выступая перед рядами вращающихся кресел в пустом зале. Сегодня Джул находила жизнь чертовски великолепной. Ей понравилась та печальная женщина, что сбежала от своего больного отца, женщина с загадочным шрамом и удивительным литературным вкусом.

Она не сомневалась, что вдвоем они порвут всех на викторине.

Джул выпила еще одну диетическую колу. Потом поправила макияж и оценила свое отражение в окне. Она не сдержалась и рассмеялась, потому что выглядела смешно и вместе с тем сногсшибательно. Все это время стук сердца отдавался у нее в ушах.

Бармен у бассейна, Донован, был из местных. Милый здоровяк с прилизанными волосами. Подмигивал клиентам. Он говорил по-английски с акцентом, характерным для Бахи, и знал, какой у Джул любимый напиток: диетическая кола с каплей ванильного сиропа.

Иногда, когда Джул коротала время в баре, Донован расспрашивал ее о жизни в Лондоне. Джул практиковалась в испанском. Болтая, они вместе смотрели фильмы на экране, что висел над барной стойкой.

В тот день, в три часа, Джул сидела на табурете в углу бара, все в том же купальнике. На Доноване поверх футболки был надет белый фирменный блейзер «Плайя Гранде». Бритый загривок покрылся щетиной отрастающих волос.

– Что за фильм? – спросила она, поднимая взгляд на экран.

– «Халк»[10].

– Какой именно?

– Не знаю.

– Ты же ставил диск. И не знаешь?

– Я даже не в курсе, что есть два Халка.

– На самом деле их три. Хотя нет, беру свои слова обратно. Халков полно. Если считать телесериалы, мультики и все такое.

– Я не знаю, какой это Халк, мисс Уильямс.

Пока шел фильм, Донован сполоснул стаканы и протер прилавок. Он приготовил виски с содовой для женщины, и она, взяв свой стакан, устремилась в дальний конец зоны отдыха у бассейна.

– Это второй лучший Халк, – сказала Джул, когда снова завладела его вниманием. – Кстати, как по-испански «скотч»?

– Escocés.

– Escocés. И какой лучше выбрать?

– Вы же не пьете.

– Ну, а если бы пила?

– Maker’s Mark. – Донован кивнул. – Хотите попробовать?