Настоящая ложь - Э. Локхарт (2017)

Восстановив силы после очередной ночи кражи кошельков, Джул созрела для покупки неприметной подержанной машины у неряшливого парня на автостоянке. Она заплатила наличными. Потом забрала свой багаж из камеры хранения на автобусной станции и надежно спрятала ворованные документы под войлочной обивкой багажника.

Границу Мексики она пересекала с паспортом Аделаиды Белль Перри.

16

Последняя неделя февраля 2017 года

Лондон

За два месяца до того, как Джул оказалась в Мексике, Форрест Смит-Мартин валялся у нее на диване и грыз морковку ровными блестящими зубами. Вот уже пятые сутки он проживал в ее лондонской квартире.

Форрест был бывшим парнем Имми. Он вечно вел себя так, будто не верил ни одному слову из того, что говорила Джул. Если она признавалась, что любит чернику, он поднимал брови, изображая сомнение. Если Джул говорила, что Имми упорхнула в Париж, он дотошно выпытывал, где именно она остановилась. Своим недоверием он вызывал у Джул такое чувство, будто она совершает что-то противозаконное.

Бледный и субтильный, Форрест принадлежал к категории мужчин-слабаков, которые чувствуют себя неуютно рядом с сильными женщинами. Его конечности болтались, как на шарнирах, а плетеный браслет на левом запястье выглядел грязным. Форрест окончил Йельский университет, где изучал мировую литературу. Ему хотелось, чтобы все знали сей факт его биографии, поэтому в разговорах слово «Йель» звучало довольно часто. Парень носил маленькие очки, отращивал бороду, хотя и безуспешно, а длинные волосы закручивал в мужской пучок на макушке. Ему было двадцать два года, и он работал над очередным романом.

Сейчас Форрест читал книгу в переводе с французского. Альбера Камю. Форрест произносил его фамилию как Каму. В толстовке и шортах-боксерах, он не сидел, а полулежал на диване.

Форрест поселился в этой квартире после смерти Имми, точнее из-за ее смерти. Он сказал, что хочет спать на раскладном диване в гостиной, где ему все напоминает об Имоджен. Джул не раз видела, как он достает из шкафа вещи Имми и нюхает их. Пару раз он развесил их за окном. Парень нашел старые книги Имоджен – ранние издания «Ярмарки тщеславия» и других викторианских романов – и сложил их в изголовье постели, как будто хотел смотреть на них, засыпая. А еще он никогда не опускал за собой сиденье унитаза.

Они с Джул, поскольку находились в Лондоне, взяли на себя все хлопоты, связанные со смертью Имми. Гил и Пэтти застряли в Нью-Йорке из-за тяжелой болезни Гила. Чете Соколофф удалось добиться того, чтобы самоубийство их дочери не попало на страницы газет. Они заявили, что не хотят огласки, к тому же полиция даже не рассматривала версию злого умысла. Хотя тело Имми так и не обнаружили, никто не сомневался в том, что произошло самоубийство. Имми оставила в хлебнице предсмертную записку.

Все сошлись во мнении, что она, должно быть, страдала от депрессии. По словам полицейских, те, кто желает расстаться с жизнью, постоянно бросаются в Темзу. А если кто-то перед прыжком навешивает на себя груз, как планировала и Имоджен, о чем она написала в записке, никто не мог знать, сколько пройдет времени, прежде чем тело все-таки найдется.

Джул уселась рядом с Форрестом и включила телевизор. Шла какая-то ночная программа BBC. Целый день они вдвоем разбирались на кухне Имми, упаковывали вещи, как просила Пэтти. Это был долгий и эмоционально тяжелый процесс.

– Вон та девушка похожа на Имми, – сказал Форрест, показывая на актрису, появившуюся на экране.

Джул покачала головой.

– Я так не думаю.

– Похожа, похожа, – сказал Форрест. – По мне, так очень даже.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, https://www.litres.ru/25206611/?lfrom=569602277 на ЛитРес.