Эффект Марко - Юсси Адлер-Ольсен (2012)

Этим вечером Мика был одет совершенно несуразно. В отдельные дни, когда мороз насквозь промораживал даже велосипедную будку, этому качку-физиотерапевту казалось совершенно органичным облачаться в амуницию, которая лучше всего смотрелась бы на гейских пляжах Сан-Франциско. В отличие от Мортена, он мог позволить себе носить безумно узкие брюки и футболки, но все же… Если б кто-то из коллег Карла или его новоиспеченный шеф Ларс Бьёрн неожиданно решили навестить его, впредь они не смогли бы смотреть Карлу в глаза.

Мика кратко кивнул Мёрку.

– О’кей, Харди. Давай-ка покажем Карлу, чего мы добились. – Он чуть подвинул Карла в сторону и двумя пальцами надавил на плечевую мышцу Харди. – Сосредоточься. Сосредоточься на нажатии и сфокусируйся. Давай!

Карл заметил, что подрагивание губ Харди стало чуть интенсивнее. Взгляд был обращен внутрь себя, почти пропитан болью. Ноздри вибрировали. Он лежал в таком состоянии минуту или две, затем слегка улыбнулся и скромно сказал:

– Ну, вот так.

Глаза Карла рыскали по кровати. Какого черта они хотят, чтобы он заметил?

– Да ты настоящий слепец, – наконец выдал Мортен.

– Правда?

И тут наконец он понял, о чем они толкуют.

Казалось, будто чуть сбоку от середины кровати постельное белье слегка вздымается от ветерка. Карл посмотрел через плечо – дверь террасы и окно в кухне закрыты. А значит, ни ветра, ни сквозняка быть не могло.

Тогда он протянул пальцы к пододеяльнику и приподнял его, увидев, что именно так не терпелось им всем ему продемонстрировать.

И неизбежно его изумление повлекло за собой череду воспоминаний, начиная с того самого момента, когда Анкер свалился замертво, а Харди парализовал роковой выстрел. С того момента, когда Карл почувствовал, как могучее, как башня, тело Харди валится прямо на него. Затем последовали дни, когда он умолял избавить его от этого ада, в который превратилась для него жизнь. И вплоть до настоящего мига, когда большой палец на левой руке Харди сдвинулся на несколько миллиметров. Четыре года стыда и отчаяния были развеяны дрожью пары пальцевых фаланг.

Если б к этой секунде Мёрк не был настолько обременен и подавлен событиями, произошедшими за день, он бы разразился слезами радости. Вместо этого Карл сам сидел как парализованный и старался осознать значение этих почти что микроскопических колебаний, похожих на звуковые сигналы, отсчитывающие на экране удары сердца. Еле заметные движения, вмещавшие в себя всю разницу между жизнью и смертью.

– Гляди, Карл, – тихо произнес Харди, сопровождая каждое движение сустава звуком. «Дуд, дуд, дуд, дууууд, дууууд, дуууд, дуд, дуд, дуд», – озвучивал он.

Черт возьми, не может быть. Карл сжал губы. Если б он вновь не сдержался, слезы хлынули бы ручьем, у него на это уже просто не осталось сил. Мёрк совершил несколько глотательных движений, чтобы протолкнуть застрявший в горле комок.

Они с Харди долго смотрели друг на друга. Оба были тронуты и удивлены. Никто из них до сих пор не представлял, куда все это может привести.

Затем Карл взял себя в руки.

– Харди, блин. Ты подал пальцем знак «SOS» на азбуке Морзе. Вот просто взял и сделал это. Ты подал мне знак на Морзе, старый пройдоха.

Харди резко кивнул, стукнув подбородком о грудь. Он был возбужден, как ребенок, который только что одержал победу над самим собой, вытащив изо рта первый молочный зуб.

– Карл, это единственное слово на Морзе, которое я знаю. Если б я знал этот алфавит… – Он сжал губы и уставился в потолок; это был великий момент для него. – То передал бы гигантское «ура».

Мёрк поднес руку к лицу своего друга и легонько погладил его лоб.

– Это самая замечательная новость дня, да и всего года, – сказал он. – Ты снова владеешь своим большим пальцем, Харди. Точь-в-точь как ты мечтал.

Со стороны Мики послышалось удовлетворенное хрюканье.