Пока тебя не было - Мэгги О`Фаррелл (2013)

– Родители Майкла ирландцы, – сказала Клэр; показалось, или в ее голосе прозвучало что-то вроде предупреждения, окружающая среда слегка подернулась рябью?

– В самом деле?

Ее отец взглянул на него, словно ища какое-нибудь физическое проявление сказанного. Майкла охватило острое желание прочесть «Богородице», просто посмотреть, как они отреагируют. «Что есть, то есть, – объявит он за артишоками (жуткие, несъедобные, колючие штуки), – я католик, и я лишил вашу дочь девственности».

– Да, – сказал он вместо этого.

– Из Северной Ирландии? Или из Южной?

У него ушло мгновение на то, чтобы подавить желание поправить отца Клэр: из Ирландской Республики, хотелось ему сказать, а не из Южной Ирландии.

– Из… эээ… – Он сглотнул. – С юга.

– А. Но вы ведь не в ИРА[5], правда?

Его рука, подносившая еду ко рту, застыла. Лист артишока завис в воздухе. Капля растопленного масла упала на тарелку. Он уставился на мужчину, сидевшего перед ним.

– Вы меня спрашиваете, не в ИРА ли я?

– Папа, – пробормотала Клэр.

Тот усмехнулся быстрой тонкой улыбкой.

– Нет. Просто вдруг вы или ваша родня…

– Не состоит ли в ИРА моя родня?

– Просто спросил. Я не хотел никого обидеть.

В ту ночь он взял Клэр на ее цветастом покрывале, на ковре, на подушках сиденья под окном. Собрал пшеничный шелк ее волос и поднес к лицу. Кончил, зажмурившись, и когда понял, что не надел презерватив, обрадовался, злобно обрадовался, и на следующее утро все еще радовался, когда она сидела напротив, такая безупречная в летнем платье с узором из веточек, на стуле с прямой спинкой, накладывала себе яичницу и спрашивала отца, что ему передать.

Радость поугасла три недели спустя, когда она пришла и сказала, что месячные не начинаются. Еще меньше радости осталось, когда через месяц он отправился домой сказать родителям, что женится. Мать бросила на него быстрый оценивающий взгляд, потом села за стол.

– Ох, Майкл Фрэнсис, – прошептала она, прижав руку ко лбу.

– Что? – сказал отец, переводя взгляд с матери на него. – Что такое?

– Как ты мог так со мной?

– Что? – повторил отец.

– Он кого-то обрюхатил, – пробормотала Ифа.

– А?

– Обрюхатил, папа, – повторила она громче, развалившись на диване, перекинув идеальные четырнадцатилетние конечности через подлокотники. – От него забеременели, сунул булочку в духовку, подкинул девушке проблем, сделал…

– Хватит, – приказал отец.

Ифа дернула плечом, потом посмотрела на Майкла, как будто он ее по-новому заинтересовал.

– Это правда? – произнес отец, повернувшись к нему.

– Я… – Он развел руками.

Так не должно было получиться, хотелось сказать. Не на ней я должен был жениться. Я собирался писать диссертацию, спать со всеми, кто даст, потом поехать в Америку. Брак и ребенок в планы не входили.

– Свадьба через две недели.

– Две недели!

Мать заплакала.

– В Хемпшире. Приезжать не надо, если не хотите.

– Ох, Майкл Фрэнсис, – повторила мать.

– Где в Хемпшире? – уточнил отец.

– Она католичка? – спросила Ифа, покачивая голой ногой, и выкусила полумесяц из печенья.

Мать задохнулась.

– Да? Католичка? – Она взглянула на Святое Сердце, висевшее на стене. – Пожалуйста, скажи, что да.

Он откашлялся, бросил на Ифу гневный взгляд.

– Нет.

– А кто тогда?

– Я… Я не знаю. Англиканка, наверное, но я не думаю, что это важная часть…

Мать сорвалась со стула с воем. Отец ударил газетой о ладонь. Ифа произнесла, ни к кому определенному не обращаясь:

– Он взял и обрюхатил протку.

– Рот свой закрой на хрен, Ифа, – прошипел он.

– Что за выражения, – громыхнул отец.

– Это смерть моя! – кричала мать в ванной, гремя пузырьками с успокоительным. – Лучше сразу меня убейте!

– Ладно, – пробормотала Ифа. – Кто начнет?