Работа над ошибками - Питер Лавси (1995)

– И соответствующая экипировка, – добавил Джон Уигфулл, находившийся в другом конце комнаты. – Интересно, где он ее раздобыл?

– Если Маунтджой сумел бежать из тюрьмы Олбани, то разжиться мотоциклом и кожаной курткой и штанами ему ничего не стоит! – злобно бросил Фарр-Джонс.

Было очевидно, что бывшие коллеги Питера пребывают в меланхолии, близкой к отчаянию. Впрочем, его это устраивало. Во время своего весьма непростого пешего путешествия от ручья до Лансдаун-роуд, где ему удалось остановить попутную машину, Питер принял решение по поводу своей дальнейшей стратегии. Он прекрасно понимал, что в течение какого-то времени Фарр-Джонс и его подручные, будучи полностью деморализованными, станут посыпать свои головы пеплом. Именно этим Даймонд и решил воспользоваться. В любой другой ситуации они не согласились бы на его условия. Именно по этой причине теперь он терпеливо выжидал, не выдвигая никаких требований или предложений.

Уоррилоу изложил свой план поимки беглеца. Он был самым заурядным и предполагал тщательные проверки на дорогах, тиражирование фотографии Маунтджоя, прочесывание местности с особым акцентом на заброшенные строения и отдельно стоящие загородные фермы. Разумеется, он не преминул заявить, что для реализации его замысла потребуется больше людей, чем могло предложить местное отделение полиции, и подчеркнул, что в интересах розыска необходимо задействовать прессу.

Далее последовал долгий и утомительный спор по поводу отмены запрета на освещение истории с похищением девушки в СМИ. Следовало ли проинформировать общественность лишь о том, что в районе Бата видели беглого заключенного по фамилии Маунтджой и по этой причине операция по розыску проходит именно в городе и окрестностях? Уоррилоу настаивал на немедленном снятии запрета на информацию, что в руках преступника находится заложница. По мнению инспектора, именно широкое освещение происходящего в прессе было единственной надеждой Саманты на спасение. Фарр-Джонс и Тотт считали, что отмена запрета сорвет сложный процесс переговоров с преступником об освобождении пленницы и поставит под угрозу жизнь и здоровье Саманты. Они особо упирали на то, что Маунтджой склонен к проявлениям физического насилия по отношению к женщинам.

– И как же вы собираетесь сдвинуть это дело с места? – воскликнул Уоррилоу после долгого обсуждения. – Вы твердите о переговорах. Но единственное, что мы имеем, – параноидальные требования этого типа о повторном расследовании и пересмотре его дела. Вы ведь не собираетесь идти у него на поводу и всерьез заниматься данным вопросом? Какой в этом смысл, если речь идет о самом обычном деле без каких-либо загадок?

– По-вашему, мы идиоты? – язвительно осведомился Фарр-Джонс. – Но если мы хотим о чем-то договориться с этим мерзавцем, то нам придется подыгрывать ему, чтобы он поверил, что мы предпринимаем какие-то действия.

– Зачем это нужно?

– Чтобы вовлечь его в процесс переговоров, получить возможность еще раз с ним встретиться. Заставить его сотрудничать с нами.

– И что дальше?

– А дальше – проследить за ним и выяснить, где именно он скрывается.

– Это можно было сделать и сегодня утром.

– При помощи вертолета? – Фарр-Джонс больше не мог скрывать раздражения. – Нет, мистер Уоррилоу, тут нужно действовать осторожно. Необходимо использовать мистера Даймонда, которому Маунтджой, судя по всему, доверяет.

Инспектор Уоррилоу отвернулся и принялся молча смотреть в окно, всем своим видом ясно давая понять, что больше не надеется услышать какие-либо рациональные предложения от других участников совещания. Взгляды остальных обратились на Даймонда, который в этот момент также выглядел разочарованным.

Фарр-Джонс потрогал свои тщательно причесанные волосы, словно хотел убедиться, что они не растрепались. Раньше ему не приходилось общаться с Даймондом, но его наверняка предупредили, что характер у Питера колючий.