Гарем, или Пленница султана - Бертрис Смолл (1978)

– Леди Джанет, – проговорил он, – я плаваю под защитой Венеции, а сейчас мы направляемся в Кандию, что на острове Крит. Там вас продадут с аукциона за самую высокую цену, и весьма существенная часть вырученных за вас денег поступит в казну Венеции.

– Но герцог Сан-Лоренцо заплатит огромный выкуп, если вы вернете меня в целости и сохранности!

– Мы, работорговцы, – деловые люди, а не похитители, – продолжал капитан. – И поэтому… Моя дражайшая леди, неужели вы сами не понимаете, насколько вы красивы? Всех денег Сан-Лоренцо не хватит, чтобы купить вам свободу. Вы достойны сокровищ королевской казны – и хватит об этом. Прошу вас, не истощайте понапрасну силы, пытаясь сбежать. Мы надежно стережем вас, поверьте. Надеюсь, вам будет здесь удобно. Если пожелаете чего-нибудь – просто попросите раба, который будет дежурить у двери.

С этими словами капитан вышел, заперев за собой дверь.

Шесть дней корабль скользил по спокойным водам Средиземного моря. Капитан Венутти предоставил Джанет некоторую свободу, разрешив ей выходить на верхнюю палубу, чтобы размять ноги и подышать свежим воздухом. Отвлекая девушку от мыслей о ее горестном положении, он рассказывал ей об островах, мимо которых лежал их путь. Рассказывал о плодороднейшем Корфу – втором по величине из островов Ионического моря. Рассказал и о горе Аэнос – самой высокой точке гористой Кефалонии. Проплывали они и мимо крошечного островка Занте, обитатели которого умудрялись не только разводить овец и коз, но еще и выращивали виноград, оливки, пшеницу и разнообразные фрукты. И, разумеется, возник у них на пути и Пелопоннес, ныне находившийся под властью турок. Здесь, кроме винограда и оливок, производили также табак, и тут же процветало производство шелка. Кроме того, тут базировалась целая рыболовецкая флотилия.

А вечером шестого дня корабль достиг Кандии. Приятное путешествие подошло к концу, и Джанет пришлось взглянуть в лицо страшной действительности.

– Возможно, мне никогда больше не удастся увидеть своих родных, – прошептала она со вздохом.

Глава 5

Узнав об исчезновении дочери, лорд Патрик Лесли обезумел от горя и ярости. Просчитался раб Мамуд, который явился из того мира, где женщины ценились меньше, чем скот! Благородный шотландский лорд и не подумал вознаградить раба за то, что тот якобы сражался как лев, пытаясь спасти свою юную госпожу. И он не одарил его золотом и не даровал свободу – напротив, заковал в цепи и бросил в подвал замка, намереваясь подробно расследовать обстоятельства похищения. В одном оказался прав Мамуд – Патрик Лесли убрал-таки его подальше с глаз!

Палачи герцога Себастьяна допросили Мамуда со всей тщательностью и величайшим старанием. Первым делом они обнаружили, что никакой он не евнух – каковое упущение, впрочем, быстро исправили.

Потом его пытали, и кое-кто внимательно наблюдал за пытками, не принимая в них участия. Мэри Маккэй неподвижно стояла в своем неизменном черном шелковом одеянии и накрахмаленном чепце, крепко сжимая пальцами концы клетчатой шали, которую накинула на плечи, дабы уберечься от промозглой сырости подземелья. Старуха не сводила с лица Мамуда своих пронзительных голубых глаз. Раба всегда до смерти страшили светлые до прозрачности глаза старой шотландки; ему казалось, что они видели то, что не полагалось видеть глазам смертного. Более того, казалось, что она все знала и лишь дожидалась его собственного признания…

С помощью раскаленных докрасна щипцов палачи начали вырывать ногти на ногах Мамуда. Тот дико вопил, вознося мольбы своим языческим богам, а мучительная боль разрывала ему ноги, поднимаясь все выше. По телу же его градом катился пот. В какой-то момент он закрыл глаза, пытаясь отрешиться от боли. Когда же открыл их, то обнаружил, что старуха стоит возле него. Она впилась взглядом в его глаза, и он почувствовал, как уходит то последнее, что еще связывало его с жизнью.