Firefly. Чертов герой - Джеймс Лавгроув, Нэнси Холдер (2019)

– Сэр, тут столько наклеек «опасно», – напомнила ему Зои.

– Каких наклеек «опасно»? Ни одной не вижу.

– Я про наклейки, на которые вы косо посматриваете с тех пор, когда прибыли эти ящики.

– А, ты про эти наклейки. Ну, видишь ли, иногда люди преувеличивают. Не хотят попасть под раздачу. Юридическая ответственность и всё такое.

Мэл старался говорить убедительно, но даже сам себе не верил.

– Да, сэр, – ответила Зои. – Но насчет жидкостей, сэр. Содержимое ящиков взорвется, если вступит в контакт с водой. Тут так написано. А у нас на прошлой неделе засорился туалет рядом с комнатой отдыха…

– Кейли всё исправила, – напомнил ей Мэл. – И до грузового отсека ничего не дотекло.

– Да, но всё равно…

– А ящики выглядят прочными и герметичными, – прервал ее Мэл всё так же неубедительно.

– Полегче, – встревоженно сказал Бэджер, глядя на то, как погрузчик ползет по палубе с ломающим его подвеску контейнером.

Всё шло по плану – и вдруг перестало.

Возможно, правый зубец вилки погрузчика был поврежден во время предыдущей работы либо его повредили три других контейнера, но, в любом случае, он с леденящим кровь визгом внезапно отогнулся вниз. Правая часть контейнера резко накренилась; он сполз с непострадавшего зубца и с силой ударился об пол ангара, а затем опустился на него всей гранью с грохотом, который пронял Мэла до мозга костей. Оператор в панике соскочил с погрузчика. Бэджер присел, крепко зажмурился и закрыл уши руками.

– Та ма дэ! – заревел Мэл.

Прошло несколько секунд.

Затем еще несколько.

Ничего не произошло.

– Упс, извини, – беззаботно сказал Бэджер, опуская руки. – Ну что, может, оставим его здесь? А я подожду, пока у меня расслабится сфинктер.

Он резко кивнул в сторону погрузчика. Водитель сел в машину, включил задний ход и быстро отъехал. Бэджер достал из внутреннего кармана лист бумаги, похожий на грузовой манифест, и принялся его изучать.

Зои вздохнула.

– «Эйч-Ти-Экс-20» не взрывается, если сильно его не швырять. Верно, Бэджер? – спросил Мэл.

– Точно. Его также нельзя мочить, нагревать и всё такое. Мы же всё это разбирали. Тебе еще раз напомнить, что ли?

– Нет, но ящик же только что уронили. Откуда мы знаем, что с ним всё в порядке?

Бэджер посмотрел на Мэла как на дурачка.

– Мы ведь еще живы.

С этим сложно было спорить.

В этот момент, словно Мэлу не хватало забот, на мостике над грузовым отсеком появилась Ривер Тэм.

– Ящик хочет танцевать, – объявила она, сбегая по лестнице.

На ней были розовый свитер и юбка в оборках, а на ногах – высокие сапоги. В руках она держала бамбуковую флейту.

– Лучше уйди, – сказал Мэл, помня о том, что Ривер нельзя называть по имени в присутствии Бэджера и его людей. – В грузовой отсек пока нельзя. Дун ма?

Ривер обиженно надулась. Мэл мог предположить, что у девочки-подростка на корабле бывают унылые минуты. Или унылые дни, или еще более унылые недели. Но Ривер не была обычным подростком. Она сама придумывала себе развлечения – часто не такие уж безопасные, – которые обычно вызывали реакцию типа «Чёрт, что это было?!»

Мэл бросил взгляд на Бэджера. Тот озадаченно наблюдал за разговором и одновременно чистил ногти краешком листа бумаги.

– А я-то думал, что у девчонки акцент, как у меня, – сказал Бэджер. – Старый добрый выговор Дайтона, врубаешься?

– Еще как врубаюсь, папаша, – ответила Ривер, переключаясь на вышеупомянутый акцент. – Сто лет тебя не видала, старый ты горшок. Осторожно, – добавила она, указывая на руку Бэджера. – Нам же тут грязь не нужна, верно?

– Эй, телка, прикуси-ка язык, – отрезал Бэджер. Грубостью он маскировал свои нежные чувства, которые питал к Ривер с их прошлой встречи, когда он взял весь экипаж «Серенити» в заложники. – Я мылся сегодня. Чист как стеклышко.