Кукушата Мидвича. Чокки. Рассказы - Джон Уиндем (1951-1963)

Вам, однако, будет труднее. Русским, когда они решили, что Дети Гижинска не пригодны для использования в разрабатываемом проекте, найти правильное решение было легко. В России ведь человек существует лишь для службы государству. Стоит ему поставить себя выше интересов государства – он уже предатель, а обязанность общества – защищать себя от предателей, будь то индивидуум или группа людей. Следовательно, в этом случае биологический долг и политический долг совпадают. И если неизбежно, чтобы какое-то число ни в чем не повинных, но случайно вовлеченных в это дело людей погибло, что ж, ничего не поделаешь: их обязанность – умереть ради государства.

Но вам эта проблема представляется куда менее ясной. Не только потому, что ваше стремление выжить обросло множеством условностей, но у вас еще распространена весьма неудобная для вас же идея, что государство существует, чтобы служить людям, создавшим его. Поэтому вашу совесть будет грызть мысль, что у нас тоже есть «права».

Первый, самый острый момент опасности для нас прошел. Он возник, когда вы впервые услышали о русской акции в отношении Детей. Решительный человек мог бы быстро организовать «несчастный случай» и в Мидвиче. Вас устраивала возможность скрытно содержать нас здесь, а нас устраивала возможность быть спрятанными, так что организовать «несчастный случай» можно было без особых затруднений. Теперь, однако, уже поздно. Люди, которые лежат в больнице Трайна, надо думать, рассказывают о нас. Прошлая ночь вообще должна была вызвать массу слухов, распространившихся по всей округе. Шансов создать видимость «несчастного случая» больше нет. Так как же вы намерены поступить, чтобы ликвидировать нас?

Бернард покачал головой.

– Послушайте, – сказал он, – попробуйте представить себе, что мы способны рассматривать ситуацию с более цивилизованных позиций – вы же все-таки находитесь в стране, которая известна своей способностью находить компромиссные решения. Я не убежден, что вы поступаете правильно, когда с легкостью отметаете возможность соглашения. История научила Великобританию быть более терпимой по отношению к меньшинствам, чем другие страны…

На этот раз ответ последовал от девочки.

– Это не вопрос цивилизованности, – сказала она. – В сущности, дело очень простое. Если мы существуем – мы подчиняем вас, это ясно и неизбежно. Согласитесь ли вы на положение людей второго сорта и станете ли без борьбы на путь, ведущий к вымиранию? Я не думаю, что вы настроены столь декадентски, что примете такой вариант. А тогда – политически – вопрос стоит так: может ли любое государство, как бы оно ни было терпимо, позволить существовать непрерывно наращивающему мощь меньшинству, контролировать действия которого оно не в состоянии? Ответ очевиден: не может.

Тогда как же вы поступите? Можно предположить, что мы будем в безопасности на время, пока ведутся ваши собственные дебаты. Самые примитивные из вас – ваши массы – будут руководствоваться своими темными инстинктами, пример которых мы уже видели прошлой ночью, и начнут охотиться на нас с целью уничтожить. Ваши более либеральные, ответственно мыслящие и религиозные круги будут встревожены этической стороной проблемы. Против применения любых жестких мер выступят ваши истинные идеалисты, а за ними потянутся ваши псевдоидеалисты. У вас ведь хватает людей, рассматривающих идеалы как своего рода премию вроде страховки, готовых переложить на плечи потомков и рабство, и нужду только ради того, чтобы самим предстать у райских врат с репутацией несгибаемых защитников высоких принципов.