Тайны Торнвуда - Анна Ромеро (2013)

Я прошла по дому, шаря лучом фонарика в темных углах, зовя ее. Когда выяснилось, что в доме так же пусто, как в ее комнате, я поспешила с фонариком в сад, обыскивая тайные уголки дочери. В прачечную я заглянула в последнюю очередь. Пусто, только пустые бетонные резервуары, влажные футболки на веревке, корзинка для прищепок и полка с тутовыми шелкопрядами Бронвен.

И нет велосипеда.

Я бросилась наверх, в кухню, собираясь еще раз проверить дом. У нее хватило бы ума не уехать, не сказав мне, но ладони у меня вспотели, ко мне подкрадывалась паника. За окном было темно, и я все думала о «минолте» на краю кровати, и о старом полароидном снимке, засунутом в футляр, и о затхлом запахе.

Скваттер побывал здесь.

Воспользовавшись ключом из прачечной, он вошел в наш дом – и хотя он вернул камеру и не причинил в остальном никакого вреда, его вторжение в дом потрясло меня. Я планировала, что мы поедем к Кори и переночуем там, а потом утром, на свежую голову, поймем, что делать. Только теперь…

К кофемашине была прилеплена розовая бумажка.

Мам, я уехала к ба, пожалуйста, не приезжай за мной, я позвоню, когда буду готова вернуться домой. Мне жаль, что я сказала, что ненавижу тебя, на самом деле это не так, мне просто нужно некоторое время побыть в другом месте.

Люблю, Брон.

Я смяла записку, прикидывая на ходу: сколько времени у нее займет поездка до Луэллы? Час, сорок минут? Как давно она уехала?

Я сняла трубку и набрала номер Луэллы, но связи не было; гроза еще ворчала в отдалении, должно быть, она оборвала связь. Схватив ключи от машины, я пошла к двери, ругая себя за то, что все это время просидела под палисандром, лелея свои обиды, пока Бронвен собирала рюкзачок, писала записку, садилась на велосипед и отправлялась в ночь.

Боже! Как же она, наверное, расстроилась. Я представила, как она едет в темноте, крепко сжимая руль на ухабистой дороге, лицо залито слезами, худенькие ноги изо всех сил крутят педали.

И он где-то там. Наблюдает. Ждет…

Я остановилась как вкопанная.

Вернувшись в дом, я прошла в комнату Сэмюэла, взяла из шкафа ключ и отперла ящик туалетного столика.

И уставилась в пустое пространство.

Револьвер Сэмюэла исчез.

Мне стало не по себе, к горлу подступила тошнота, я вся покрылась холодным потом. Кто бы ни залез в мой дом, этот человек, очевидно, все-таки обыскал его. Он нашел ключ от столика и знал, что искать.

А тем временем моя дочь едет на велосипеде сквозь темную ночь, одна, беззащитная, к дому своей бабушки. Два этих образа столкнулись в моей голове и наполнили меня смесью эмоций, каких я никогда прежде не испытывала. Первобытное желание защитить, драться, пожертвовать чем угодно ради безопасности Бронвен.

Я зашла в кухню, взяла из своей сумки письма Айлиш и сунула в задний карман джинсов. Они были истинной причиной появления здесь скваттера. Не возвращение камеры, а новая кража писем. «Минолта» и полароидный снимок были всего лишь визитными карточками.

На пути к двери луч фонарика выхватил мое лицо в зеркале в передней. Лицо серое, застывшее. Только глаза выдавали мои чувства. Расширенные и яростно горящие золотистым огнем, почти дикие.

Совсем не как у мыши.

* * *

Дом Луэллы съежился в темноте под араукарией. «Лендкрузер» хозяйки стоял на подъездной дорожке, но ни в одном окне не видно было проблеска света. Дом казался пустым, заброшенным.

Когда я остановилась на обочине, в свете фар появился знакомый предмет: велосипед Бронвен.

Заглушив двигатель, я выскочила и побежала к дому. Перепрыгивая через две ступеньки, я взлетела на веранду и забарабанила в парадную дверь Луэллы. Дверь распахнулась под ударом моего кулака, и я вошла.

– Луэлла? Брон, ты здесь?