Наследие Дракона - Дебора А. Вольф (2018)

Ветер сменил направление, и воздух стал едким из-за исходившего от львиной змеи густого смрада. Атеми попятилась и остановилась, раздувая ноздри, – ее глаза закатились, а блестящие от пота бока тяжело поднимались и опускались. Сулейма скользнула на землю, высвобождаясь от страха дрожащей кобылы, и взяла в руки свое оружие. Атеми негромко фыркнула сквозь ноздри, но стояла смирно, как ее и учили. Она не станет впадать в истерику.

Может быть.

Хотя, если подумать, Сулейму учили не охотиться на львиную змею в одиночку, но вот же она, здесь, приноравливает дрожащую стрелу к дрожащему луку, а на бедре у нее болтается не знавший крови меч. Мысль о том, чтобы прикончить львиную змею, или даже парочку, казалась Сулейме довольно неплохой, только когда ее живот был полон уски.

Но первой воительнице удалось это совершить, – напомнила она себе. – Причем дважды. Я должна это сделать, если хочу стать зееравашани. Я – воительница.

И сегодня не самый худший день, чтобы умереть.

Однако где-то на задворках подсознания витала другая предательская мысль: Лучше бы я отправилась удить рыбу.

Сулейма храбро шагнула вперед и поморщилась, жалея, что не надела ботинки вместо сандалий. Ее ступни были жесткими, как старая кожа, но песок, за фик, был в этих местах раскален добела. Она ушла в тень, надеясь, что здесь земля прохладнее. Но оказалось, что это не так, хоть Сулейму и пробрало порывом такого ледяного ветра, что руки покрылись мурашками, а кожа на затылке нервно натянулась. Проходя по полосатым черно-красным камням, девушка почувствовала, что воздух стал гуще и прохладнее. Смердело давнишней смертью, но и свежей тоже.

Поднялся ветер, закручивая мелких песчаных духов в издевательском маленьком танце у ее ног, как бы науськивая сделать еще один шаг навстречу смерти. Что-то странное витало в воздухе – ароматное дыхание или слабая нота мелодии, которая казалась Сулейме почти знакомой; а может быть, тень старой угрозы. Девушка прошла чуть дальше вглубь тени, отбрасываемой Костями, и запрокинула голову, как делает тарбок, чуя опасность. Имелось тут что-то пострашнее, чем исходившая от крупных хищников угроза. Что-то здесь не так.

Все это очень глупая затея. – На мгновение ее ум прояснился, и она вздрогнула. – Мне нужно убираться. Я должна немедленно уносить отсюда ноги.

Сулейма перенесла вес тела с одной ноги на другую, намереваясь развернуться и уйти, и забыть обо всех безумных причинах, побудивших ее забраться в такое место.

Где-то неподалеку раздался рев вашая:

Помоги мне!

Голос прозвучал у нее в голове, слабый и исполненный страха, – тот же голос, который она услышала на церемонии. Сулейма оставила размышления и побежала на звук. Воздух схлопнулся у нее за спиной, когда она промчалась мимо Костей и выскочила, моргая, на свет гаснущего солнца. Где-то там, в дальнем и самом темном углу поляны прижимался к земле молодой вашай черно-золотистого окраса, похожий на обожженную статую. Пробивающаяся щетинистая грива и светлые клыки свидетельствовали о том, что особь не достигла еще и половины истинного роста. Горло и грудь вашая, как, впрочем, и песок в округе, были забрызганы яркой кровью. Одна из передних лап вывернулась под неестественным углом. Вашай с вызовом рычал на кучу камней, старых костей и обломков.

Он посмотрел на Сулейму, заглянул ей в самое сердце, и его мысли напоминали последние сладкие ноты утраченной мелодии.

Помоги мне, воительница! Китрен… Ты – моя. Моя. Помоги мне…

Ох, она чувствовала, как его сердце прокачивает кровь по венам; оно было мощным и верным. Воин-поэт, истинный друг, поющий песнь клыков и когтей. Он был ее светом в темном царстве, а она – его, и вместе они…

Поостерегись, китрен. Опасайся львиной змеи!