Заговор Людвига - Оливер Пётч (2011)

Проснувшись наутро под задорную мелодию Моцарта, Стивен пришел к выводу, что вино оказалось на пару градусов крепче обычного. Он с трудом нашарил будильник и выверенным движением прервал концерт Вольфганга Амадея. Поднялся, превозмогая головную боль, провел рукой по взъерошенным волосам. Бывают дни, когда особенно остро осознаешь, что тебе уже за сорок.

Шкатулка покоилась на письменном столе возле кровати. Она даже во сне не оставляла букиниста в покое. Стивен смутно припоминал, как задыхался под гигантской королевской мантией. И как люди в черных капюшонах хватали его обжигающими руками.

Лукас протер глаза и шаткой походкой отправился на кухню. В раковине высилась стопка грязной посуды. Букинист взял со стола раннее издание «Симплициссимуса» и осторожно смахнул с нее крошки. Газета вышла незадолго до Первой мировой войны и заслуживала лучшей участи. Напевая себе под нос, Стивен насыпал в кофеварку свежемолотого кофе и включил радио. Музыка мгновенно его успокоила. До сих пор болело ушибленное колено и что-то колотилось по внутренним стенкам черепа, но, по крайней мере, забылись дурные видения. Стивен помассировал виски и, вслушиваясь в низкое звучание виолончели, задумчиво пригубил сладкого кофе. Вчерашние события – сначала визит странного господина, потом люди в капюшонах – совершенно вывели его из равновесия. И конечно же, не стоило забывать о шкатулке и ее невероятном содержимом. Почему он так терялся, стоило лишь взглянуть на нее?

Что ж, сегодня в лавке он внимательнее изучит ее под лупой. Если этот Марот действительно унес с собой в могилу какую-то тайну, Стивен сделает несколько звонков, заработает денег, и пускай фрау Шультхайс открывает свой бутик хоть на окраине Мюнхена. Стивен был хорошо знаком с миром букинистики и часто слышал слухи о том, что король Людвиг II мог быть гомосексуалистом. Ему самому не было до этого дела, но он прекрасно понимал, что некоторые газеты щедро заплатят за соответствующие доказательства. Этих денег хватило бы, чтобы на долгие месяцы забыть об арендной плате.

После горячего, обжигающего душа Стивен надел новый вельветовый костюм с белой рубашкой и твидовой бабочкой, положил шкатулку в кожаную сумку и отправился к себе в лавку.

За ночь небо очистилось, погода стояла солнечная и по-летнему теплая. В пивных садах пестрели осенние каштаны. Стивен неспешно брел по Лугу Терезы, теперь довольно оживленному, и прохожие были вполне доброжелательны. Даже не верилось, что еще вчера здесь же его преследовали трое неизвестных в капюшонах. С каждым шагом Лукас чувствовал себя лучше и почти не вспоминал о головной боли. Что и говорить, хорошее начало хорошего дня…

Но еще в пятидесяти метрах от лавки у Стивена появилось предчувствие, что сегодняшний день станет худшим за весь этот год.

* * *

Группа зевак перед лавкой разглядывала кучу осколков, еще недавно бывших витриной. Раскрытые книги лежали на тротуаре, как мертвые птицы. Пергаментные страницы были изорваны и забрызганы грязью. Но это было ерундой в сравнении с хаосом, который открылся взору, когда Стивен заглянул внутрь сквозь разбитую витрину.

Ощущение было такое, словно там прошлось средней мощности землетрясение.

Один из больших стеллажей оказался опрокинут. Пол был устлан книгами, картами и открытками. Стивен заметил недавно приобретенную книгу по шахматам восемнадцатого столетия – кто-то рассек ножом кожаную обложку. На сборнике драм Мольера отпечатался грязный след ботинка, другие книги были выдраны из переплета, разорваны или измяты. Страницы, как палые листья, шелестели под порывами ветра. Единственным, что оставалось еще на месте, был стол красного дерева в глубине лавки. Сцена была до того жуткая, неестественная, что Стивен некоторое время неподвижно смотрел сквозь витрину. Как ни странно, но к жизни его вернула мысль лишь об одной книге.

Господи, только бы сказки братьев Гримм оказались нетронутыми!