Маленький городок в Германии - Джон Ле Карре (1968)

За зданием англиканской церкви на поросшем лесом холме вдоль почти сельской с виду улицы, уходившей от центра Бад-Годесберга, посольство обустроило для себя небольшой уголок, напоминавший пригороды Суррея. Комфортабельные дома, в каких обычно живут преуспевающие биржевые маклеры, с большими каминами и коридорами для слуг, которых обитатели не могли больше себе позволить, прячутся за кустами бирючины и ракитника, создающими превосходную иллюзию уединенности. В воздухе льются мелодии, передаваемые радиостанцией британских вооруженных сил. Собаки несомненно чисто английских пород играют в просторных садах, а тротуары перегорожены небрежно припаркованными малолитражками жен британских дипломатов. На этой улице каждое воскресенье в относительно теплые месяцы года проводится значительно более привлекательный ритуал, нежели совещания в посольской канцелярии. За несколько минут до одиннадцати часов собак и кошек загоняют по домам, а из десятков дверей появляются десятки дам в цветастых шляпках с подобранными в тон сумками. За ними следуют мужья в воскресных костюмах.

Вскоре посреди улицы собирается небольшая толпа. Одни шутят. Другие смеются. Все вместе они дожидаются опаздывающих, с беспокойством поглядывая на некоторые дома. Неужели Краббе опять проспали? Не позвонить ли им? Нет, вот наконец появились и они. Затем все начинают неторопливо спускаться по склону холма в сторону церкви. Женщины держатся чуть впереди, мужчины вразвалочку шагают сзади, глубоко погрузив руки в карманы брюк. Добравшись до ступеней церкви, все останавливаются, обратив улыбчивые взоры на жену старшего по рангу из собравшихся здесь в этот день дипломатов. Она, сделав вид, что немного удивлена, первой поднимается по ступенькам и скрывается за зеленой портьерой. Совершенно случайно, разумеется, остальные следуют за ней в том порядке, который в точности диктовался бы протоколом, если бы они уделяли внимание подобным пустым формальностям.

В то воскресное утро Роули Брэдфилд в сопровождении Хейзел, своей красавицы жены, вошел в церковь и занял привычное место на скамье рядом с Тиллзами, которые в силу всем понятного стихийного порядка вещей двигались в процессии чуть впереди. Брэдфилд теоретически принадлежал к римским католикам, но считал своей непреложной обязанностью участвовать в общих посольских молебнах, и это был вопрос, который он не желал бы обсуждать со священниками и подвергать собственной критике. Они с женой были привлекательной парой. Ирландская кровь отчетливо проявлялась во внешности Хейзел – ее золотисто-каштановые волосы роскошно сияли, когда на них падали лучи солнца, а Брэдфилд нашел способ вести себя с ней на публике так, что казался одновременно и галантным и властным мужем. Прямо позади них сидел с ничего не выражавшим лицом секретарь канцелярии Медоуз, а рядом разместилась его светловолосая, очень нервная дочь. Она выглядела хорошенькой, хотя многие, и жены дипломатов в особенности, часто судачили между собой, как человек, известный высокой нравственностью, допускает использование девушкой столь яркого макияжа.