Маленький городок в Германии - Джон Ле Карре (1968)

– Как-то обмолвился о том, сколько сверхурочных часов они ему задолжали.

– Кто?

– Да посольство же! Кроме того, Роули что-то у него отнял и передал другому сотруднику. Какую-то работу. И он стал использовать свободное время, чтобы приезжать сюда. – Хейзел почти восхищенно покачала головой. – Он ведь упрямее любого осла, – изрекла она. – «Они в долгу передо мной, – сказал он, – а я сам возвращаю долг себе. Только так я и умею жить».

– Мне показалось, вы упомянули о его нелюбви к высказыванию своих мыслей вслух.

– Это касалось более сокровенных мыслей.

Он ждал.

– Мы просто погуляли, полюбовались рекой, а на обратном пути держались за руки. И уже собрались уезжать, когда он вспомнил: «Я совершенно забыл, что должен был взять с собой фены и показать их вам». «Ничего, – ответила я. – Жаль, конечно. Значит, придется встретиться здесь снова в следующий четверг, согласны?» Это трудно себе представить, насколько шокировало его мое предложение.

Она умела подражать и голосу Лео: он звучал в ее исполнении то насмешливо, то властно, но она тем самым скорее исключала Тернера из общего круга, нежели делала третьим в их обществе.

– «Моя уважаемая миссис Брэдфилд…» – начал он, но я прервала: «Если приедете в следующий четверг, я разрешу вам звать меня просто Хейзел». Вела себя как настоящая шлюха. Так вы, вероятно, считаете.

– Что было потом?

– Каждый четверг. Здесь. Он парковал машину на дорожке, а я оставляла свою у шоссе. Мы стали любовниками, но не ложились вместе в постель. Хотя все было очень серьезно. Иногда он много говорил, иногда больше молчал. Он часто показывал мне свой дом по другую сторону реки, будто хотел и его мне продать. Мы бродили по тропинкам от одной вершины пологого холма до другой, откуда дом был хорошо виден. Однажды я принялась поддразнивать его: «Вы – подлинный дьявол. Покажите же мне свое подземное царство!» Но ему моя шутка не понравилась. Понимаете, он никогда и ни о чем не забывал. Именно эта черта помогала ему выживать. Ему не хотелось, чтобы я затрагивала темы зла, боли или чего-то подобного. Потому что он знал об этом не понаслышке. Испытал на себе.

– Но вы же зашли дальше в своих отношениях?

Он заметил, как ее лицо помрачнело, а улыбка пропала.

– Да, в постели Роули. Как-то в пятницу. Ведь в Лео сидит мститель, который почти и не таится. Он всегда был информирован об отлучках Роули: проверял в отделе командировок, просматривал заказы билетов, сделанные клерками. И заранее предупреждал меня: твой на будущей неделе отправляется в Ганновер. А потом в Бремен.

– Зачем Брэдфилд ездил туда?

– О боже. Видимо, у него были дела в консульстве… Лео, кстати, задавал мне такой же вопрос. Но откуда мне было знать? Роули никогда со мной ничем не делится. Порой у меня создавалось впечатление, что он следует по всей Германии за Карфельдом. Почему-то всегда оказывался в том городе, где проходил очередной митинг.

– То есть вы продолжали и потом?

Она пожала плечами:

– Да, продолжали. Как только подворачивалась возможность.

– Брэдфилд знал?

– О господи. Знал ли он? Понятия не имею. Вы хуже немцев в каком-то смысле. Вам нужно, чтобы слово непременно было произнесено, не так ли? Но есть то, что не подлежит обсуждению. Ведь правда – только то, в чем ты сам признаешься. И Роули это понимает лучше всех.

– Иисусе Христе, – прошептал Тернер. – Вы для всего сумеете найти оправдание, готовы простить себе что угодно.

И вспомнил, как дня три назад говорил примерно то же самое Брэдфилду.

Она смотрела прямо перед собой сквозь лобовое стекло.