Танго в стране карнавала - Кармен Майкл (2007)

— Два часа, однако. Выйди в холл и там читай.

Темноволосая женщина только пожала плечами и заметила:

— Какого черта ты вообще прохлаждаешься в кровати в Рио-де-Жанейро в это время суток?

2

Копакабана

Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Джон Апдайк о Рио

Правда состоит в том, что, когда я только приехала, Рио мне не понравился. Отчасти дело было в самом Рио, но в основном во мне. После десяти лет, которые я оттрубила в туристическом бизнесе, составляя бодрые тексты для глянцевых брошюр и откапывая новые, неизбитые маршруты, даже самые экзотические места определялись мешаниной из повторяющихся прилагательных. Отдохните на белоснежных девственных пляжах, побродите по старым селениям, чья история уходит в глубь веков… встречи с обаятельными и приветливыми местными жителями … и тэ дэ и тэ пэ. Мишура турбизнеса быстро стирается, и моя любовь к странствиям чуть было не испарилась вместе с ней.

Я поехала в Южную Америку путешествовать, этим и собиралась заниматься. Это был последний континент, на котором я еще не бывала. Как и половина австралийцев в возрасте до тридцати пяти, я пожила в коммуне в Лондоне, автостопом ездила по Европе за десять долларов в день, околачивалась в Юго-Восточной Азии, меня ободрали как липку на Ближнем Востоке… Ко времени приезда в Рио-де-Жанейро я уже была циничной, как сам дьявол.

На другое утро, когда я продрала глаза, Карина пригласила меня на завтрак, café da manha, в утреннюю столовую. Свое узкое прямое платье она сменила на ярко-розовую футболку с изображением Шивы на груди.

Хозяйка гостиницы оказалась и впрямь миниатюрной (стало ясно, почему мой партнер по бизнесу называл ее Крошкой) и очень красивой: длинные, волнистые темные волосы и искрящиеся глаза кофейного цвета. Ухоженная, даже холеная (латиноамериканки часто так выглядят), она легко опустилась рядом со мной на лежащие на полу подушки.

Мы быстро обменялись некими обязательными сведениями друг о друге. Карина поведала, что открыла собственную гостиницу после того, как много лет проработала в пятизвездочном отеле. Друзья называли ее сумасшедшей, предостерегали, что в Санта-Терезе опасно, но она никого не послушала.

— Лучше пусть меня ограбят тут, в Санта-Терезе, чем опять работать на чужого дядю, — беззаботно рассмеялась она.

Сначала я решила, что Карина моложе меня, из-за ее гладкой, упругой оливковой кожи, но оказалось, она на год старше. Родители ее были ливанского происхождения, предположительно из тех арабов, которые хлынули в Северную и Южную Америки между мировыми войнами.

— В Бразилии большая арабская диаспора? А вообще мусульман много? — поинтересовалась я.

— Даже не знаю, — призналась она слегка сконфуженно. — Мой дедушка не очень любил говорить о Ливане…

Карина отвернулась, облизнула губы, выдержала для приличия паузу, заулыбалась и перевела разговор на другую тему, на ее взгляд, более интересную для нас обеих, чем занудные подробности мультикультурализма. Добрые люди в Рио-де-Жанейро — независимо от возраста, ориентации и принадлежности к религиозным сектам — готовы обсуждать предложенную ей тему без устали и с кем угодно. Разумеется, речь идет о сексе.

— Ну, скажи-ка, — нетерпеливо спросила Карина, — австралийские мужчины и впрямь так хороши в постели? Или то, что о них рассказывают, неправда?

Пока я старалась осмыслить перескок с арабской диаспоры в Бразилии к критериям оценки австралийцев в постели и думала, как поступить (промолчав, рискую показаться любознательной бразильянке святошей, но и слишком раскрываться тоже не хочется), Карина нетерпеливо притопнула ногой.

— Даже не знаю, что сказать, — начала я уклончиво. — Может быть… У меня как-то все больше иностранцы были.