Таинственный остров - Жюль Верн (1875)

Часов около шести, когда солнце уже почти скрылось за холмами на западе, Герберт, который ходил взад и вперед по берегу, увидел Наба и Гедеона Спилета.

Они возвращались одни. Сердце юноши мучительно сжалось. Предчувствие не обмануло Пенкрофа: Сайреса Смита не удалось найти.

Подойдя, журналист молча сел на камень. Измученный голодом и усталостью, он был не в силах говорить.

Что же касается Наба, то его покрасневшие глаза свидетельствовали о том, сколько он пролил слез. Новые неудержимые рыдания лучше всяких слов говорили, что он пришел в полное отчаяние. Журналист кратко рассказал о том, как они с Набом искали Сайреса Смита. Берег был обследован на протяжении восьми миль, то есть значительно дальше того места, где шар в предпоследний раз упал в воду и где вслед за его падением исчезли Сайрес Смит и Топ. Берег был пуст. Ни одного следа, ни одного отпечатка ноги человека. Ни один камешек не был сдвинут с места. Было очевидно, что эта часть берега совершенно необитаема. Море было столь же пустынно. На дне его, в нескольких сотнях футов от берега, вероятно, покоилось тело инженера.

В этом месте рассказа Наб вскочил на ноги и голосом, который выражал все еще жившую в нем надежду, воскликнул:

– Нет! Нет! Он не умер! Этого не может быть. Такой человек, как он!.. Это невозможно! Кто угодно другой, но только не он! Мой хозяин всегда сумеет выпутаться. – Тут силы оставили его, и он, глухо застонав, опустился на камень.

– Наб, – воскликнул Герберт, подбегая к верному негру, – мы его найдем, он к нам вернется! А пока поешьте немного, пожалуйста. Вы ведь голодны.

С этими словами он протянул Набу горсть ракушек – все, что мог ему предложить.

Наб уже много часов не имел во рту ни крошки, но все же отказался. Лишившись своего хозяина, он не хотел жить.

Гедеон Спилет с жадностью накинулся на моллюсков. Поев, он лег на песок у подножия скалы. Он был очень утомлен, но спокоен.

Герберт подошел к нему и взял его за руку.

– Мистер Спилет, – сказал он, – мы нашли убежище, где вам будет удобнее, чем здесь. Наступает ночь. Пойдемте, отдохните немного. А завтра посмотрим.

Журналист поднялся на ноги и последовал за Гербертом к Трубам.

В эту минуту Пенкроф подошел к нему и насколько мог естественным тоном спросил:

– Нет ли у вас случайно спички?

Журналист остановился и порылся в карманах, но не нашел спичек.

– У меня были, да я, наверное, их выбросил, – сказал он.

Моряк задал тот же вопрос Набу и получил тот же ответ.

– Проклятие! – воскликнул он, будучи не в силах сдержать досаду.

Услышав это восклицание, журналист подошел к Пенкрофу.

– Ни одной спички? – спросил он.

– Ни единой. А без спичек нет и огня!

– Если бы только мой хозяин был здесь, – вскричал Наб, – он сумел бы сделать спички!

Четверо потерпевших крушение стояли без движения, с тревогой смотря друг на друга. Герберт первый прервал молчание.

– Мистер Спилет, – сказал он, – вы курильщик, у вас всегда были с собой спички. Может быть, вы плохо искали? Поищите еще. Одна спичка – и у нас будет огонь!

Журналист снова обшарил карманы брюк, пальто и жилета и вдруг, к своему крайнему удивлению и к великой радости Пенкрофа, нащупал за жилетной подкладкой маленький кусок дерева. Он прижал его пальцами сквозь материю, но не мог вытащить. Это, очевидно, была спичка, и притом единственная. С ней надлежало обращаться осторожно, чтоб не сцарапать фосфор.

– Позвольте мне попробовать, – сказал Герберт. Очень ловко, не сломав его, он вытащил этот кусочек дерева, эту ничтожную щепочку, столь драгоценную для четырех несчастных людей. Она была цела и невредима.

– Спичка! – вскричал Пенкроф. – Теперь мне кажется, что у нас их целый воз.

Он осторожно взял спичку и в сопровождении своих товарищей вернулся в Трубы.