Страсть Клеопатры - Энн Райс, Кристофер Райс (2017)

– Если ты винишь меня в падении Шактану, может, дашь мне возможность отстроить твое царство? – спросил он.

– Отстроить Шактану невозможно.

– Я не говорю о возрождении храмов, ставших сейчас песком пустыни.

– Храмы, превратившиеся в песок пустыни? Так вот как ты называешь то, что уничтожил? Наша империя простиралась за моря, и люди той эпохи не знали подобного размаха. Мы отслеживали движение звезд по картам, которые ныне обратились в прах. Края, о которых жители этого города не знают до сих пор, были нашими колониями, нашими сторожевыми постами, их населяли преданные нам подданные. И все это ты сейчас с пренебрежением называешь храмами из пустынного песка?

– Не нужно попрекать меня прошлым, когда я предлагаю тебе лучшее будущее, – прошептал он.

– Я слушаю тебя, Сакнос. Расскажи мне про это лучшее будущее.

– Народы на прилегающих землях требуют, чтобы мы взяли под контроль то, что прежде было Египтом. Но я прошел его вдоль и поперек. Там царит великий хаос, племена воюют между собой. Это шанс для нас, Бектатен. Возможность воспользоваться неразберихой и беспорядками, чтобы вернуть себе то, что мы утратили.

– То, что мы потеряли, восстановить нельзя.

– Тогда можно построить новое. Нечто большее.

– С какой целью?

– Чтобы навести порядок.

– Порядок? Ты одержим этой идеей до сих пор? Тебе дарована вечная жизнь, а ты рассуждаешь о чем-то большем. Это безумие. То же безумие, которое восстановило тебя против меня. И ты хочешь вновь, через столько столетий увидеть, что ничего не поменялось… у меня просто не хватает слов. Слов, которыми можно было бы тебя назвать.

– Этот город, Иерихон, не более чем кучка песка по сравнению с тем, что мы имели когда-то. А новая великая империя, которой станут править бессмертные люди, благодаря нашим познаниям и опыту могла бы стать началом новой эры.

– Так тебя все-таки привлекает не порядок, а власть.

– Ты же была царицей. И ты знаешь, что одного без другого не бывает.

– Как же так случилось, Сакнос, что ты совсем не изменился?

– Я и не искал никаких перемен! – резко ответил он.

– Понятно. И твое напускное раскаяние из-за того, что ты сделал со мной, было с твоей стороны лишь игрой, как я и предполагала.

Теперь он уже не опускал головы. И не отводил взгляда. В его синих глазах пылала ярость. Это была злость человека, которому в лицо сказали горькую правду.

– Так что избавь меня от этих твоих мечтаний о новом царстве. Я больше никогда не буду твоей царицей!

– Бектатен…

– Не роняй своего достоинства, Сакнос. Не унижай себя. Если ты действительно желаешь создать армию бессмертных воинов, у тебя для этого все есть. Не нужно искать моей поддержки, чтобы освободиться от своих сожалений. Ты предал меня. Это уже стало историей. Это наша с тобой история, и ее уже никогда не изменить.

– Это не так, – сказал он и крепко схватил ее запястье своей сильной рукой. – У меня нет всего того, что мне необходимо.

Ярость захлестнула его: ноздри его раздувались, глаза выкатились из орбит и сверкали белками.

– Формула… она искажена. Эти люди недолговечны. Они не такие, как мы с тобой. Они ущербны, они всего лишь «фрагменты». Я определил им максимум двести лет жизни. Они уйдут в небытие, и я буду вынужден создать новых. Мне нужен чистый эликсир. Мне нужен тот эликсир, который готовила ты.

Так вот почему он старался увести ее не только от ее людей, но и от своих также – он не хотел, чтобы кто-то услышал про его секрет. Чтобы кто-нибудь узнал, что где-то на свете существует эликсир более могущественный и действенный, чем тот, который есть у него, у Сакноса.

– Выходит, что и через тысячи лет ты продолжаешь искать то, что искал в последние часы нашего царствования, – заметила она. – Мечтаешь о том, чего я тебе никогда не отдам.

Внезапно он отпрянул от нее и пронзительно вскрикнул, подавая сигнал.