Когда рассеется туман - Мортон Кейт (2007)

Следующий год начался плохо, Тедди провалил выборы. Все считали, что тут нет его вины, просто время наступило тяжелое. Кругом творилось что-то непонятное, неуправляемое. Виноваты были рабочие и эти ужасные писаки-журналисты. Они организовали травлю лучших людей страны. После войны они окончательно распоясались и стали требовать слишком многого. Прямо как ирландцы или даже русские. Ну ничего. Будут и еще выборы, и для Тедди обязательно найдется уютное кресло. На следующий год, обещал Саймион — если, конечно, сын бросит свои идиотские идеи, которые шокируют почтенных избирателей, — Тедди будет заседать в парламенте.

Эстелла считала, что Ханне надо родить ребенка. Это пойдет на пользу карьере Тедди. Избиратели увидят в нем примерного семьянина. Раз уж они поженились, то каждый мужчина в браке рано или поздно ожидает появления наследника.

Тедди начал работать у отца. Все кругом решили, что это к лучшему. После провала он выглядел, как человек, переживший шок, душевную травму. Примерно как Альфред, когда он вернулся с войны.

Такие, как Тедди, рождены для побед, а не для поражений, но не в привычках Лакстонов хандрить; родители Тедди начали наезжать в дом номер семнадцать, где Саймион рассказывал длинные истории о своем отце, о том, что путь наверх — не для нытиков и неудачников. Поездку в Италию пришлось отложить, Саймион сказал — если Тедди сейчас покинет страну, это будет выглядеть не лучшим образом. Держись победителем и победа придет. А помпеи никуда не денутся.

Я тем временем пыталась привыкнуть к лондонской жизни. Новые обязанности я освоила быстро. Перед отъездом из Ривертона мистер Гамильтон прочитал мне кучу лекций по самым разнообразным вопросам — от того, как поддерживать в порядке гардероб Ханны, до того, как поддерживать ее хорошее настроение — и здесь я была во всеоружии. В доме, однако, я чувствовала себя, как в бурном море — одиноко и неуверенно. Мистера Бойли и миссис Тиббит нельзя было назвать совсем уж подлыми, но и простодушными они не были, это точно. Они всегда держались друг друга и получали удовольствие от собственной скрытности. Особенно миссис Тиббит. Она радовалась, когда кто-то попадал впросак, и если такого долго не происходило, без всяких угрызений совести могла устроить неприятности любому, кто попадется под руку. Я быстро поняла, что в доме номер семнадцать выживает тот, кто держится настороже и не поворачивается спиной к остальным. Пока мне это удавалось.

Однажды серым промозглым утром я обнаружила Ханну в гостиной, в полном одиночестве. Тедди и Саймион уехали в Сити, и она молча стояла у окна, глядя на улицу. Там во все стороны ехали автомобили и велосипеды, озабоченно спешили куда-то люди.

— Хотите чаю, мэм? — спросила я. Нет ответа.

— Или попросить шофера подать машину?

Я подошла поближе и поняла, что Ханна меня не слышит. Погрузилась в собственные мысли, которые так нетрудно было угадать. Ханна скучала, я поняла это по ее лицу — такому же, как в те долгие дни в Ривертоне, когда она стояла у окна детской с китайской шкатулкой в руках и ждала приезда Дэвида, чтобы поиграть, наконец, в Игру.

Я вежливо кашлянула, и Ханна пришла наконец в себя. Увидев меня, она немножко приободрилась.

— Доброе утро, Грейс.

Я повторила свой вопрос насчет чая.

— Да, пожалуй, — ответила Ханна. — Только скажи миссис Тиббит, что никаких булочек не надо. Я не голодна. Да и глупо как-то есть в одиночку.

— А после, мэм? Может быть, подать машину?

Ханна закатила глаза.

— Если я еще хоть раз прокачусь по парку, я сойду с ума. Не понимаю, как другие жены выносят эти прогулки. Неужели им действительно больше нечего делать, кроме как день за днем ездить кругами?

— Может быть, принести шитье, мэм? — Я заранее знала, что она откажется. Ханна никогда не любила шить. Терпения не хватало.

— Я лучше почитаю, Грейс. У меня и книга с собой.

Она показала мне потрепанный томик. «Джейн Эйр».