Возраст чувственности - Элизабет Бикон (2016)

Ровена перевела взгляд на Эстер – та беззвучно плакала. Что-то подсказывало ей, что слезы эти вызваны не только ушибами, но и раскаянием в совершенном проступке, а может, и страхом наказания. От сочувствия к сестренке и доброму джентльмену, пришедшему ей на выручку, Ровена сама готова была разрыдаться. Все, что ей оставалось, – не выпускать девочку из объятий и утирать слезы платком, который был уже хоть выжимай.

Поцеловав Эстер в щеку, Ровена наконец ответила:

– Не сомневаюсь, с ней все будет хорошо, если она прислушается к словам взрослых и перестанет изо дня в день забираться на деревья. Правда, милая? – Она прижала к себе девочку, и та слабо улыбнулась.

– Перестанет, – пролепетала она и вздохнула.

Младшая сестра была своенравным сорванцом, но Ровена любила ее так сильно, что почти физически ощущала сейчас ее боль.

– Приятно слышать, – произнес Уинтерли и побледнел еще больше, а потом и вовсе потерял сознание.

– Ро, он умер? – неожиданно громко спросила Эстер.

– Нет, милая, этот джентльмен сильно ударился головой и теперь, вероятно, потерял сознание.

– Выглядит так, будто умер, – добавила сестра уже шепотом.

– Нет, не волнуйся. Через пару дней он будет совершенно здоров. Ох, надеюсь, Джек уже добрался до Райн-Хаус. Ты ведь знаешь, он может бежать быстрее ветра, если захочет. Доктор Харбери скоро будет здесь и сделает все необходимое, а также велит несколько дней не вставать с постели. Тебя, скорее всего, мама заставит поступить так же, чтобы точно избежать нежелательных последствий. И не смотри на меня так, – добавила Ровена, перехватив возмущенный взгляд сестры.

Похоже, Эстер окончательно пришла в себя.

– Ты же знаешь, как я не люблю сидеть дома, когда на улице так хорошо и светит солнце.

– Что ж, будем надеяться на дождь, – пожала плечами Ровена и посмотрела на ясное небо.

Мысли о дожде напомнили о скорой зиме. По спине пробежала дрожь, стоило Ровене подумать о темных вечерах и бесконечных ночах, которые ей предстоит провести в одиночестве.

– Дождь еще хуже.

– Да, склизкая грязь под ногами и перепачканные чулки.

– Ох, не вспоминай! – воскликнула Эстер, скривилась с отвращением и прижалась к старшей сестре, отвлекая внимание на себя от неизвестного мистера.

Ах, если бы не он, Ровена могла бы сейчас отнести Эстер домой и послать за доктором. Ей не пришлось бы ждать, пока кто-то займется Уинтерли, а они смогут вернуться в дом викария в Кинге-Райн. Там Ровена с удовольствием передала бы заботу о ребенке отцу и матери и постаралась привести в порядок свои мысли. Она не имеет права быть настолько эгоистичной, чтобы думать об этом рядом с лежащим без сознания человеком. Если бы он не оказался у дерева, Эстер, возможно, была бы мертва и лежала сейчас на земле вместо него. Просто чудо, что все закончилось именно так. Уинтерли пострадал из-за собственного благородства, а она готова послать его к черту. Так поступают лишь неблагодарные женщины, она должна покаяться и исправиться. К счастью, ее отец не имел склонности осыпать проклятиями прихожан и членов семьи за грехи и не требовал постоянного покаяния.

Уинтерли напомнил ей мужа, лежавшего так же неподвижно после битвы при Вимейру. Несмотря на загар, он был бледен, словно кожа отталкивала все неестественное и скрывавшее суть.

Мужчина по-прежнему лежал неподвижно, лишь мышцы лица напряглись, когда он сжал зубы. Похоже, ему очень больно, но он не хочет пугать стонами ее маленькую сестру. Ей придется сидеть здесь, обняв напуганную Эстер, пока не подоспеет врач. Ровена подспудно знала, что не сможет еще раз посмотреть ему в глаза, в которых видела мольбу о помощи, хотя признаться себе в этом не посмела бы.