Чужое сердце - Шарлотта Валандре (2011)

– Он любит меня за сердце, которое у меня в груди. Он говорит, что любит меня ради меня, но я ему не верю. Он не любил бы меня, если бы у меня не было этого сердца.

– Но у него нет никаких доказательств того, во что он верит, и никогда не будет. Вы никогда не узнаете, действительно ли тот трансплантат был пересажен вам и бьется в вас. Правда?

– Он убежден, что знает. Я тоже колеблюсь.

– Вспомните, убедить себя можно практически во всем. И особенно в том, что для нас жизненно важно. Человек хочет жить, он ради этого готов на все. Этому человеку необходимо было думать, что вы носите это сердце. Он не смирился с утратой.

– Он любит меня не ради меня самой.

– Хотеть, чтобы тебя любили ради себя самой, – иллюзия. Мы всегда бываем любимы за что-то, что мы представляем собой в глазах другого, ради того, что партнер находит в нас. Любовь диктовать нельзя. «Люби меня потому-то, а не потому-то». Это так не работает. Мы еще и то, что мы представляем собой, мы – это целое, сплав. Не надо дробить себя на фрагменты. Вы – Анна-Шарлотта Паскаль и Шарлотта Валандре. Вы любимы или не любимы. Человек чувствует любовь или не чувствует ее. Это как магия. Она поражает, но, если ее начинать разбирать по винтикам, она исчезает. Он в вас влюблен?

– Это история любви подменной, украденной у другой женщины…

– Я выслушивала вас в течение месяцев, это история любви, а не недоразумение, не фантазм. Вы чувствуете любовь или нет? Не торопитесь отвечать. Факты значат гораздо меньше, чем чувство и намерение.

Выходя от Клер, я посылаю Янну сообщение, как будто под ее диктовку: «Мне нужно время».Он ответил мне: «Я ждал так долго – и я дождусь тебя».

Май 2008 г.

Сценарий «Любви в крови» переписан заново. Первый вариант был слишком далек от книги, он ушел от темы. В нем я была в депрессии, меня тошнило, я умирала, тащилась из одной комнаты в другую, сидела одна дома. Что-то вроде вольной, почти вымышленной интерпретации, вариации на тему «годы СПИДа», которые символизирую я, молодая актриса, сраженная болезнью, хотя я лично совершенно не страдала инфекционными болезнями, связанными с ВИЧ, и моя ВИЧ-инфицированность занимает в книге всего несколько страниц.

Съемки ведутся на северном побережье Франции и в старой части Лилля. Хотя предполагается, что действие происходит в Бретани и в Париже. Это вопрос бюджета. Лилль дешевле, чем Валандре или столица. Мне трудно восклицать, стоя перед невзрачной полосой песка, на сероватой дюне: «Смотрите, какая красота! Это Валандре, и пляж тянется вон туда, вдаль до самого Пьегю». Там вдали не Пьегю с его скалистым белым тупичком порта, а Дюнкерк.

Больше всего меня сбивают с толку черепичные крыши, – какая Бретань без черного кровельного сланца. «Не бойся, никто не заметит». И правда, никто не заметил.